И лучше бы ясно не становилось. Потому что полтора часа спустя, полтора часа ужина и скучных разговоров, когда мы вышли во двор, отец вдруг сказал, что должен за чем-то вернуться в дом, а мы с его гостем остались вдвоем. Я даже забыла, как его зовут, хотя отец мне его представлял и называл его по имени. Кажется, Анатолий? Хотя мне совершенно не интересно. И ровно настолько, насколько он не интересовал меня, я интересовала его.
Стоило отцу уйти, как он моментально сократил расстояние между нами, заставив меня отступить, пока я не вжалась в стену дома спиной.
- Я надеялся, что у нас будет шанс пообщаться наедине.
Я, кажется, потеряла дар речи от его наглости, но это были цветочки. Потому что его рука вдруг легла на мою талию, и пальцы грубо сжали её.
- Твой отец совершенно не интересует меня. Я буду сотрудничать, если ты будешь сотрудничать, красавица. Соглашайся, и ты не пожалеешь.
В этот момент на улицу вновь вышел отец. Он остановился, свел брови сурово, окинув взглядом то, что происходило, и железным тоном сказал:
- Агния, пойди в свою комнату.
Мне не нужно было повторять дважды. Я готова была, как в старых мультиках, стену пробить насквозь, оставив в ней лишь силуэт в виде себя, так сильно мне хотелось исчезнуть из этой сцены.
И я повиновалась, молча и без слов удаляясь к чертям оттуда. Я не знаю, как долго измеряла свою комнату шагами, запертая, как раздраженная тигрица в клетке. Но когда отец вошел, и я подняла взгляд на него, злой, обиженный и укоризненный, он заговорил очень мягко.
- Агния, мне очень жаль.
- Жаль? - усмехнулась я с горечью. - Я весь вечер гадала, зачем я здесь, какую роль в этом всем я играю, пап, пока не поняла, в качестве кого я тебе нужна. В качестве приманки.
Даже говорить это было больно и мерзко, и мои губы непроизвольно обиженно поджались, хотя я не хотела демонстрировать свои чувства отцу.
Он тоже поджал губы.
- Не совсем так, дочка. И мне правда очень, очень жаль, что тебе пришлось пережить эти неприятные моменты. Я выставил его. Выставил, высказав, что в моем доме и с моей дочерью так нельзя. И если он еще раз хоть приблизится к тебе, его ждут большие неприятности. Я не ожидал, что все зайдет так далеко. Я надеялся, что мне показалось, когда он затребовал хозяйку. Он же не молод уже. А ведет себя как...
Я слушала отца, и хотя хотела бы поверить, что он не знал и так получилось, не верила. Он позвал его, чтоб проверить на вшивость прежде, чем начинать с ним бизнес. А я была наживкой. Вот и все.
- Я хочу уехать. Не хочу здесь оставаться.
- Только не пори горячку, дочь.
- Я просто хочу уехать, папа. Я не собираюсь ничего делать. Проехали эту ситуацию. Мне просто нужно быть в другом месте сейчас.
Отец внимательно всмотрелся в мое лицо, затем молча кивнул.
- Виталий отвезет тебя.
- Чудесно.
Охранник отца привез меня к себе, но я не стала даже подниматься в квартиру. Просто дождалась, пока он уедет, и направилась к своей машине. Чтобы поехать в единственное место, где хочу быть сейчас.
Андрей, к моему счастью, оказался дома. Открыл дверь, и я вошла, подошла к нему и с порога поцеловала его, горячо и отчаянно. Он попытался разорвать поцелуй, чтобы спросить, что случилось, но мне не хотелось говорить.
- Просто замолчи и поцелуй меня, - отрезала, как последняя хамка, но мне это нужно сейчас. Именно так и никак иначе. Просто раствориться в его губах, чтоб не думать о том, как мерзкая чужая рука сжимает мою талию до боли, предлагая унизительные вещи.
Андрей словил мое лицо в свои ладони, останавливая мой напор и внимательно всматриваясь в лихорадочно блестящие глаза.
- Расскажи, что случилось.
- Плохой день. И вчера, и сегодня. Можно мне чего-нибудь хорошего теперь? Я думала, я заслужила.
- Ответила без ответа, блестяще, любовь моя.
Его взгляд потемнел, а я, услышав последние слова, выдохнула, и все напряжение, что было внутри, вдруг лопнуло и растворилось. И наплевать, что было. Главное, что теперь я здесь, с ним.