Не дышу.
Глупо.
Какой же глупой я была, когда решила, что с ним можно поговорить по-взрослому. Объяснить что-то, договориться. Нельзя.
Он не понимает ничего, кроме силы. Ничегошеньки.
Зажмуриваюсь. Злость еще вчера трансформировалась в отчаяние. Я потеряла ориентир. В моей голове не укладывается эта потаенная жестокость, с которой он пытается внушить мне, что я ему нравлюсь.
Это ведь кошмар. Самый настоящий.
Открываю глаза. Едва успеваю сделать вдох, а губы Мейхера обрушиваются на мои. Без какой-либо мягкости. Я чувствую лишь его злость.
Поцелуй со вкусом злости и виноградной жвачки. Так бы я назвала его, если бы кто-то вдруг спросил.
Упираюсь ладонями Арсу в плечи. Изо всех сил пытаюсь его оттолкнуть. Мычу что-то в настойчивые губы, сталкиваясь с полнейшим игнором. Сегодня ему повезло больше. Он успел зафиксировать мне шею и подтянуть на себя за талию, жестко сжав меня в полукольцо свободной руки.
Нервная система сбоит. Резкий выброс адреналина словно блокирует систему вентиляции легких. Я медленно задыхаюсь. Мое тело зажато в тиски, губы в ловушке. Мозг бьет тревогу, а сердце сжимается до размера шарика для пинг-понга.
Я в ужасе. В шоке. Стресс накатывает волнами. Штормит. Я будто на берегу разбушевавшегося моря, и меня вот-вот смоет в пучину этой непогоды. Я уже чувствую, как ледяная вода подступает, накрывает с головой, выбивая остатки самообладания.
Я на грани. Надломлена. Трещина становится больше.
Понимаю, что глаза наполняются слезами. Зажмуриваюсь, а он продолжает меня целовать. Тело становится ватным. Все мое сопротивление оказывается безуспешным.
Всхлипываю. Собираю куртку на его плечах гармошкой, впиваюсь ногтями, а потом снова совершаю попытку оттолкнуть. Безуспешно.
Первая слеза прокатывается по щеке. Бессилие. Злость. Страх. Смирение.
Сердце кровью обливается. Я не понимаю, почему все происходит именно так. За что? Почему?
Я же громко озвучила свой отказ. Не давала согласия ни на что из здесь случившегося.
Секунда. Мейхер отрывается от моих губ. Это просто мгновение. Но я слышу свой очередной громкий всхлип. Давлюсь выступившими слезами.
Пугаюсь. Сама себя пугаюсь в этот момент. Я ведь всегда была сильной, смелой, справедливой, отважной и никогда, ни перед кем не плакала. Всегда могла найти нужные слова, выход из ситуации, а сейчас? Что со мной происходит сейчас? Что он со мной сделал?!
Я всю ночь уснуть не могла. Ворочалась. Если засыпала — видела кошмары. То это было поле и лай собак, то полная темнота и его настойчивые поцелуи. Я все время пыталась увернуться, но у меня не получалось. Он целовал меня, и это было сладко. Приятно. Там, во сне. Но это чувство полета было ровно до момента его громкого, издевательского смеха. Он целовал меня, а потом смеялся. Надо мной. Вместе со своими друзьями.
Чувствую, как дрожит подбородок. Открываю глаза. Сталкиваемся с Арсом взглядами. Он по-прежнему удерживает меня за талию. Вцепился как коршун. Шею тоже все еще фиксирует. Не могу даже голову повернуть.
— Ты… Ты, — растираю губы пальцами в попытке избавиться от вкуса, ощущения, стереть все, что только что случилось. — Ты все испортил!
Накатывает какое-то разрушающее отчаяние. Эмоции рвутся наружу.
— Что именно?
Мейхер присматривается. Разглядывает меня как зверушку под микроскопом. Ни на миллиметр не отстранился. Все еще близко. Все в том же полукольце рук.
А я… Я озвучиваю в моменте то, что в здравом уме никогда бы ему не сказала.
— Все должно было быть не так, — повышаю голос. Перехожу на сверхвысокие частоты. — Не с тобой! Я должна была влюбиться, Мейхер. Должна была поцеловать того, кого люблю!
— Это твой первый поцелуй? — шепчет. Обхватывает ладонью мою щеку. — Так? — прижимается к моим губам своими. — Да?
Он спрашивает и закрывает глаза. Темная челка падает ему на лоб. Не шевелюсь в это мгновение. Застываю подобно статуе. Это оцепенение длится примерно полминуты. Арс меня больше не целует. Не давит. Просто касается губ губами.
К моему полнейшему ужасу, именно это оказывается приятным. Это ранит до глубины души, потому что отзывается. Меня словно прихлопывает бетонной плитой от такого осознания. Это неправильно. Ужасно…
Пульс частит. Дыхание сбито. Каждый вдох дается с трудом. Я словно босиком иду по стеклам. Они впиваются в ноги. Ступни кровят, но останавливаться нельзя. Нужно ускорить шаг, чтобы сбежать. Чтобы вырваться и остаться собой.
— Не трогай меня, — бью его в грудь. — Не смей меня больше трогать! Ты самый ужасный человек на земле! Я не встречала никого хуже тебя. Никого, — шмыгаю носом, переходя на шепот.