Нет, - чистосердечно, как на экзамене, признался я.
Лещинская, если тебе это о чем-то скажет.
Так вы Софье сестра… О, нет! Не может быть, - схватился я за голову и даже, если бы у меня разом разболелись все зубы, то мне, наверняка, было бы легче.
Я ведь предупреждала…, - уже тихо и печально проговорила мать моей Софьи и болезненно сгорбившись направилась к лифту.
И я не стал ее удерживать.
…
Произошла преждевременная утечка информации. Но Софью я, честное слово, даже и не подумал. И не потому что жена Цезаря выше подозрений, а оттого что эфемерное чувство любовь предполагает единство души.
И оказался прав.
После недолгих поисков (“великие умники” вероятность таковых видно вообще не брали в расчет) я в своей спальне обнаружил аж два подслушивающих устройства.
Одно из которых, хотя и не имело инвентарного номера, но явно принадлежало конторе, на которую работали два Степана да и я разумеется, тоже, как не крути.
“Напарнички” обо мне не забыли “позаботиться” и подстраховали на всякий случай”, - сделала я для себя не лицеприятный вывод.
Да и их супротивнички тоже.
“Пришла пора расставить все точки над “и”, - подумал я со злостью наивно веря в конституционность прав и какую-то хоть мизерную значимость простого человека.
И засобирался на встречу со своими “связными”.
Так как по известной причине отпроситься у Марьи Станиславовны я сегодня не мог, то решил прогулять занятия самым наглым образом.
“Семь бед - один ответ”, - резонно решил я и направился к выходу. (Нечисто забывши из-за триволнений, что залучившись помощью компьютера да и даже без оного подделать справку от врача для меня было плевым делом. Как потом оказалось такая “способность была в нашем роду наследственной и мой прапрадед подобным образом, естественно без современных подручных средств, подделывал женушкину подпись на своих долговых обязательствах, а после революции стараясь замести следы своей дворянской фамилии в царский паспорт вписал дурацкую приставку.)
Но у самых дверей меня перехватила секретарь ректора Лена - “стрекоза” или “Анка - пулеметчица” получившая такие прозвища от студентов - острословов за умопомрачительную скорость набора компьютерных текстов.
Иван, ты куда? - у нее никогда не хватало смелости назвать меня по фамилии.
За кудыкины горы, - сердито ответил я от досады, что не удалось улизнуть незамеченным.
Вот и хорошо, - нисколько не смутившись от такого приема искренне обрадовалась Лена. - Как раз по пути и пакет срочный доставишь. (По выяснившихся попозже причинам меня попросту решили на время убрать из стен родной альма-матер.)
А я что еще принят на полставки посыльным? - заартачился я так: для проформы, а в душе обрадовался, как дурачок: “Прогул отменяется! Имею законное основание на пропуск занятий”.
Да я в такую даль и за полдня не доберусь, - взглянув на указанный на увесистом пакете адрес, попытался я обеспечить себе алиби на долгое отсутствие.
А тебя никто и не торопит. И, к твоему сведению, туда с пригородного вокзала электрички ходят. Я, правда, расписания не знаю. Но, если и это тебя не устраивает, то можешь взять такси, - напоследок еще и сиронезировала Лена. И посчитав свою миссию выполненной, крутнулась на своих высоких каблучках и стали быстро удаляться в сторону лифта.
А кто мне такси оплатит? Может - ты?! - пытаясь отыграться крикнул я вдогонку. Но Лену студенты не интересовали и мне ответило лишь слабое эхо.
Впрочем Лена - “стрекоза” меня не интересовала, с некоторых пор.
Вот та, которую мне чертовски хотелось увидеть, сегодня почему-то сильно опаздывала.
“А вдруг я ее проворонил?” - мелькнула у меня призрачная надежда.
И я поднялся на второй этаж и чуть приоткрыв двери, заглянул в аудиторию, где у нашей группы уже началась первая пара.
Но Софьи на занятиях не было.
И не солоно хлебавши в не наилучшем настроении подался из Академии на заранее уговоренное по телефону место встречи со Степанами.
Мои напарнички меня уже ждали сидя во все той же неприметной “девятке”.
Но радости на их лицах не было. На моем тоже.
Кто меня сдал? Вы? - не стал я с ними цацкаться.
Садись в машину и не возникай, - невозмутимо проговорил Степан - майор и я скрепя сердцем последовал его совету.
А теперь слушай внимательно и все хорошенько мотай на ус, если не хочешь в дальнейшем иметь большущие неприятности, хотя ты и так в дерьме по самые уши…
Какие неприятности?
А переспать с дочерью самого прокурора, это думаешь лишь одни удовольствия.
Софья дочь Самого…, - и мене даже воздуха в легких не хватило.
А ты не знал?
Не знал.
Не знание законов не освобождает от ответственности, - пробудил сидящий за рулем капитан совсем уж по-ментовски.
Я был зомбирован, - воспользовался я правом на самозащиту.
А второй раз? - раздавили меня, как блоху, всезнающие Степаны.
Мы любили друг друга, - вырвалось у меня от отчаяния, но это был уже детский лепет, на который никто просто не обратил снимания.
Тюха-матюха, ты что свою фамилию забыл?! - поставил все же меня на место, после короткой паузы, но уже без злобы и угроз, капитан.
Ну хватит сентементов, - оборвал его майор. - И так. Слушай внимательно! Ты нас никогда и в глаза не видел и никогда с нами не сотрудничал. Усек?! И про зомбирование никому никогда даже не заикайся. А про компаньона Петра Михайловича тебе ж естественно лучше помалкивать. Кстати информация к размышлению. Сегодня утром в своей квартире нашли покончившего самоубийством некого бедолагу-ученого. В предсмертной записке он кается во всех грехах, сдает всех своих подельщиков и утверждает, что чертежи и единственный прибор для резонансного зомбирования людей он, ради спасения человечества, самолично уничтожил. Так что держать язык за зубами надо, чтобы он случайно оттуда не вывалился. К Софье Лещинской я бы тоже тебе не советовал приближаться и на пушечный выстрел, но это твое сугубо личное дело. Я ясно изложил свои мысли?
Яснее некуда.
Вот и отлично. Будь здоров и не кашляй, - и неприметного вида “девятка” скрылась за поворотом, а я еще долго стоял у обочины с приоткрытым ртом и пришибленным видом.
6 глава
Неприятности, как известно, по одной не ходят. Эти стервы каверзные привыкли шляться толпами.
Не успел я после обеда, доставивши пакет начальства по назначению (как там оказалось, это Марья Степановна презентовала свою книгу “Компьютер и управленческие структуры”, которой она была одним из соавторов, своему некогда бывшему шефу) переступить порог родного вуза, как меня встретили как “родного”.
Все кинулись наперебой информировать меня с сочувственным злорадством, что, дескать, укатила твоя Софья за океаном в штаны. Теперь она уже студентка Гарвардского университета.
И даже сообщили, что в честь ее отъезда в одной из укромных дальних аудиторий был дан прощальный банкет для всех однокурсников.
“Жаль, что тебя там, Ваня, не было”, - посопереживали мои “близкие” сотоварищи.
Но я их надежд не оправдал. Волосы себе на голове (и в других местах) не рвал и даже матом не ругался. И они разочарованно поотстали.
Софьина подружка Рита вообще же теперь шарахалась от меня, как от зачумленного. И мне несмотря на обилие информации ничего путного узнать не удалось. (Стервознее гнида оказалась, ох и стервозная! Яблоко от яблони далеко не падает и что можно ожидать от дочери “банного листка” скипера, который ходит постоянно рядом с ним и страстно преданно заглядывает тому в рот. Операторы и те, чувствуя неловкость, стараются, чтобы этот холуенок поменьше попадал в кадр.)
Грудастая же староста, которой за три месяца совместной учебы я даже имени узнать не удосужился, оказалось Светкой и отличным “парнем”.
Когда “хорошие” новости наконец-то иссякли и вокруг меня образовался обычный вакуум, она подошла ко мне и впершись в мою грудь своей, заговорчески подмигнув, сунула незаметно мне в руку плотно сжатый комочек туалетной бумаги.