Не забыл. Карточка обнаружилась во внутреннем кармане пиджака.
Энтони поднёс её к сканеру, позволяя считать информацию, толкнул ворота, открывшиеся после подтверждения, и зашагал к школе, обмахиваясь всё теми же журналами, преимущественно на французском языке. Похвастать обширными познаниями в этой области на территории академии могли немногие, а потому создавался некий флёр элитарности и причастности к тайным знаниям.
Да-да, с отпечатками пальцев на страницах.
Энтони посмеялся своим мыслям и ускорил шаг, желая поскорее добраться до главного здания и поболтать с приятелем о событиях последних дней.
Среди газет, которые попали Энтони в руки, оказалась и та, в которой напечатали сообщение о помолвке Рендалла Стимптона и Кейт Бартон.
Сначала Энтони шокировала эта новость, потом он мысленно посчитал даты, удостоверился, что всё верно, и лишь воздел глаза к потолку. Надо же было настолько выпасть из реальности, чтобы позабыть о самом обсуждаемом в их маленькой компании событии.
Отдыхая за пределами родной страны, он потерялся в датах и вообще перестал следить за новостями из жизни друзей.
Терренс в переписке по скайпу об этой помолвке умолчал. Как и о том, удостоил ли он торжественное мероприятие своим присутствием вообще. Или воздержался?
Скорее всего, не ходил и даже не планировал там появляться. Энтони не удивился бы, узнав, что сегодня Терренс проснулся в дурном настроении, а потому старался отыграться на окружающих, мысленно придумывая для них самые разнообразные казни и без сожаления пуская кровь. Размаху фантазии позавидовали бы все палачи Средневековья, в этом Энтони не сомневался. Как и в том, что Рендаллу в персональной камере пыток, отстроенной фантазиями Терренса, отведено особое – почётное – место.
Лучший экспонат, незаменимый.
Проводя время в размышлениях, Энтони не сразу заметил, как от колонны отделился силуэт и направился ему навстречу, стараясь находиться в тени.
Тут и гадать особо было нечего.
Кто ещё мог дожидаться его появления, несмотря ни на что? Естественно, только один человек. Не преданные поклонники и не сосед по комнате, которому, кажется, вообще жизнь была не мила и отвратительна, по сути своей.
Сколько Энтони за ним исподтишка наблюдал, столько и приходил к выводу, что Энди Блэк ничего в жизни не умеет, разве только страдать научился виртуозно. В особо запущенных случаях умудрялся ещё и окружающих пессимизмом заражать.
К счастью, Энтони к категории людей, с лёгкостью поддающихся воздействию извне, не относился, потому на действия соседа смотрел сквозь пальцы и надеялся, что однажды у того мозги встанут на место.
Зная, что Энтони его обязательно отправит со слезами и нытьём на все четыре стороны, Энди не рискнул бы навязываться ему в собеседники, так что данную кандидатуру можно было смело вычёркивать из списка потенциальных встречающих.
Значит, оставался единственный претендент на внимание.
– Я тоже рад тебя видеть, Терренс, – произнёс Энтони, остановившись в ожидании, когда же одноклассник перестанет играть в таинственного незнакомца и покажется на свету.
– Где тебя носило столько времени? – спросил Терренс, подходя ближе.
– Отец рвал и метал из-за того, что сделка сорвалась, крыл матом всех, даже самого себя. Пришлось потрудиться, чтобы получить разрешение на вылет, потом его отложили, потому что отец снова принялся что-то выяснять в бесконечном телефонном споре с сотрудниками. Потом… Короче говоря, у меня найдётся миллион причин для позднего возвращения.
– За что твой отец костерил подчинённых?
– Решил оставить дела на заместителей, а те не справились с поставленной задачей, теперь придётся начинать всё заново, но не факт, что обстоятельства сложатся столь благоприятно, как в былое время. Что касается меня, то ты прав. Я действительно приобщался к высокому искусству, ходил по музеям, фотографировался на фоне Эйфелевой башни вместе со своей французской кузиной и старался тратить время с пользой.
– А Рейчел?
– Её с нами не было. Но она тоже передаёт тебе привет. Кстати говоря. Прости, что замолчал на середине разговора. Мишель разбила мне телефон, и он отказался работать.
– С каждым разом всё сильнее убеждаюсь в том, что она у тебя конченая дура.
– На секундочку, она моя кузина. Самая любимая кузина.
Энтони усмехнулся. Вообще-то он неплохо относился к Мишель, но временами она его откровенно раздражала. Вопрос, как она относится к нему, оставался открытым. Могло сложиться и так, что она отвечала ему взаимностью. Могло и не сложиться.
– Извини.
– Можешь не лицемерить, я и так в курсе, что ты не лучшего мнения о ней. Но, сам знаешь… Не всё в жизни бывает так, как хочется нам.
– У меня в последнее время вообще всё идёт не так, – произнёс Терренс, закусив угол нижней губы. – Грёбанный беспросвет на ближайшие несколько… месяцев? Лет? Десятилетий?
– Настолько не хочешь родства с ним?
– Настолько. И даже сильнее. Пусть оно и косвенное, а не прямое, но меня всё равно бесит.
– Терренс?
– М?
– Какая, в сущности, разница? Они поженятся и так же быстро разведутся. Любовь всей жизни в восемнадцать лет – это что-то за гранью моего понимания. Сколько их, таких воодушевлённых, бежит под венец? Сколькие проходят испытание временем? Конечно, это двое могут заделать парочку детишек, и это несколько продлит срок существования их брака, а, может, напротив, ускорит процесс распада семейного тандема. Но никто не гарантирует сохранения их союза до гробовой доски. Не бесись, оно того не стоит.
– Да, действительно, – Терренс тряхнул головой. – Ты прав. Не стоит. Давай лучше устроим повторный прогон нашей встречи. Я скажу, что безумно счастлив увидеться вновь, ты ответишь мне тем же, а потом…
Он не договорил. Вместо этого потянулся, положил ладонь на затылок Энтони, прося подойти.
– Когда ты выучишь для меня новое приветствие? – усмехнулся Энтони.
– Когда-нибудь обязательно, – пообещал Терренс, позволяя другу продублировать свои недавние действия. – Но пока мне нравится этот ритуал.
– В моё отсутствие мог бы осчастливить своим визитом Блэка. Вот кто реально по тебе с ума сходит. Он был бы рад.
– В другой раз, – хмыкнул Терренс, прижимаясь к губам и отказываясь от разговоров в пользу поцелуев, на несколько томительных минут. – Я соскучился.
– Тот, кто скучает, не представляет интереса. Напомни мне, чьи это слова?
– Мои.
– И?
– Но ко мне это ведь не относится?
– Кто знает, – Энтони прикоснулся кончиками пальцев к губам и с неудовольствием посмотрел на бледно-алый след, окрасивший кожу. – Такое чувство, что ты год ни с кем не сосался, оголодал и решил отхватить мне половину рта разом. Было больно, между прочим.
– Сложно поверить, что ты только прибыл из Парижа.
– Почему?
– Ни намёка на романтичные настроения.
– Ты же знаешь, в твоём присутствии о романтике я предпочитаю не думать. Я не спорю с утверждением, что бывает хорошо, когда тебе шлея под хвост попадёт. Но редко. Да и ставки слишком высоки, я не потяну. Так что приберегу свои романтичные настроения для других людей.
– Например?
– Как только найду, сразу же тебе сообщу, – пообещал Энтони.
Он вновь облизал ранку и поморщился, приложил к ней платок с вышитыми вручную инициалами – подарок Мишель. Хорошо, что Терренс об этом не знал, иначе выхватил бы вещицу из рук, отправился за ножницами и изрезал на мелкие кусочки то, к созданию чего приложила руку ветреная красавица.
В свете последних событий, мысли о кровопускании больше не казались Энтони забавными.
– Пойдём в общежитие, надоело торчать на улице, – бросил Терренс раздражённо.
Энтони согласно кивнул и зашагал следом, решившись заговорить только на подходе к гостиной.
– Жизнь прямо вынуждает тебя возненавидеть всех светловолосых людей. Кажется, мне пора начинать опасаться за судьбу нашей дружбы.
– Нет, – коротко отозвался Терренс, обернувшись резко и прижавшись спиной к закрытой двери.
– Что именно – нет?