— А что делать с Сабудаем?
Я только руками развел, удивляясь такой непонятливости.
— Вы же товарищи по несчастью? Разве не повод угостить? Заодно, обсудить, как станете делить добычу? Не бойся, он поверит — потому что сам только об этом думает. Даже уважать станет. А в знак высочайшего расположения, — помимо веселого тона, глаза мои сверкнули сталью, — покажи этому ишаку свою новую наложницу. Уверен, она понравится ему так, что Сабудай останется у тебя в гостях как минимум на одну ночь. Да, Пчелка? Останется?
Сестра Мелисса мило улыбнулась и изобразила поклон.
— Проспит до утра и будет помнить только то, что вы ему пожелаете перед сном сказать, мой господин…
— Тогда, не будем тянуть время и испытывать терпение нукеров.
— Немедленно открывайте! — голоса на улице становились все злее, да и колотили в ворота все чаще.
— Тихо вы там! — рявкнул привратник, перекрывая гам. — Хозяин уже идет. С ним и объясняйтесь, чего надо… — и прибавил с ехидцей. — Ох, и не завидую я вам, дети баранов. Мой хозяин, Кара-мурза, страшен в гневе. А вы — имели наглость потревожить его послеобеденный сон.
Глава 16
Глава шестнадцатая
Холодно и сыро… Словно не лето на дворе и не южные широты, а поздняя осень, где-то в средней полосе. Слякотная и зябкая. Вода сочится по каменным стенам и скапывает с потолка. Глинобитный пол влажный и скользкий, как запотевшее стекло. Охапка прелой соломы, заменяющая узнику постель, мокрая, хоть отжимай. Бросить в костер — погасит самое жаркое пламя.
Черт, ну вот зачем я про костер вспомнил? Только еще холоднее стало… Блин, такой колотун, что кресло рядом с жаровней, в которой раскалялись орудия пытки, кажется не таким уж и неприятным. По крайней мере, сидя в нем, я дрожал не от озноба. Просто не люблю такие места. Еще со школьного стоматологического кабинета. Слава Богу, здесь палачи до бурильной машины еще не додумались, а всякие там клещи, пилы и крючья даже с виду не такие страшные. И не жужжат…
К слову, хан Махмед-Гирей оказался милейшим седобородым стариком с умным взглядом и лицом человека пожившего достаточно, чтобы научиться отличать ложь от правды без допроса с пристрастием.
Сперва меня напоили каким-то горьковатым отваром, с запахом мяты и горечью полыни, от которого мне захотелось спать. Можно прямо в кресле пыточной, только б не мешали. Но, не тут-то было. Седобородый старик присел на стул напротив и, пристально глядя в глаза, стал задавать разные дурацкие вопросы:
— Ты лазутчик гяуров?
Наверное, стоило послать, но спать хотелось немилосердно, а он же так просто не отвяжется. Проще по-быстрому ответить.
— Нет.
— Краков большой город?
— Не знаю.
— А Варшава?
— Не видел.
— Где сейчас польный гетман Хоткевич?
— Без понятия. Впрочем, если он полевой, то видимо — в поле.
— Что ты искал в Ак-Кермене?
— Рынок…
— Рынок?
— Ну, базар… ярмарок… Такое место, где покупают и продают…