— Благодарствую. Буду тебе верным слугой, а не погордишься — добрым приятелем.
— Разберемся... Жди меня через час в гости. Там и договорим. А чтоб спокойнее тебе было — хлопцев моих с собой прихвати. Пусть на крылечке посидят… Они тихие и смирные. Если на мозоль не наступать.
— Держи! Держи! Лови!
Вопли рвущиеся из дюжины ражих глоток вытряхнули меня из полудремы с той бесцеремонностью, которой хозяин нашкодившего кошака за дверь выбрасывает. Только-только еще спал да нежился в тепле — ан, хоп! — и уже на улице, под дождем. А то и вовсе, в луже…
Быстро оглянулся… Мама дорогая! Это уже не голопузые разбойники на нас напали. Врагов не меньше десятка. Все на лошадях. Да и на самих железо посверкивает на солнце. Кольчуги или кирасы — не разобрать точнее.
«Дезертиры, — угодливо подсказал «секретарь». — Станичники»
М-да… Тут мне не светит. Надо ноги делать!
Не теряя драгоценных секунд, я подхлестнул лошадь и погнал ее галопом… Преследователи завопили что-то на разные голоса. Потом пальнули несколько раз, но ни одна пуля даже рядом не вжикнула. Вовремя разбудили. Иначе б пропал. А так — шанс имеется.
Во-первых, — я очень неплохо провел время на рынке. Сбагрил весь хлам, снятый с бандитов. А на вырученные деньги, обменял свою хромую клячу на вполне приличную верховую лошадь. Отчего мог сейчас поспорить в скорости с казаками.
Во-вторых, — сходил к городскому голове и узнал у него о караване, который сегодня отправляется из Тулы в Краков. И что маршрут его очень удачно пролегает мимо Полесья. С купцом тоже удалось договориться. Смекнув, кого именно я хочу пристроить к нему в попутчики, он проявил невиданное человеколюбие и согласился взять с собою Федота с женкой. Всего за какие-то жалкие сто талеров. Начинал, правда с трехсот, но я быстро растолковал ему выгоду от присутствия в охране опытного стрельца и еще двоих бойцов. В общем, поплевали на ладони и хлопнули по рукам.
Когда заявился в дом Федота, там стояло оживленное веселье. Видимо, Настена раньше мужа оценила все преимущества от смены места жительства. Так что сборы много времени не заняли, и я застал семейство сидящим на крыльце. Вместе с Четвертаком и Пятаком…
Радость длилась ровно до того момента, пока молодка не услышала мой голос. После чего она стала бледнеть и краснеть попеременно, меняясь в цвете лица буквально каждую секунду. Но, видя что я упорно стараюсь ее не узнавать, Анастасия достаточно быстро взяла в руки сперва себя, а потом и мужа. Так что мое предложение и способ перебраться в Полесье, хотя бы на время, было одобрено единогласно. В том смысле, что Настена сказала: «Хорошо», а Федот, взглянув на нее, молча кивнул.
В-третьих, — я нанес визит вежливости князю Семену Прозоровскому. Который, совершенно случайно оказался в крепости. Князь был в хорошем расположении духа и, узнав что я собираюсь в Смоленск, пользуясь оказией, передал со мною воеводе Корольковичу письмо. И даже двадцать талеров отсыпал. На дорогу.
Поручение я принял, чем поднял личное уважение князя с «0» аж до «3» пунктов.
И, прикрываясь этим поручением, мол дело срочное и все такое, мне удалось и бойцов своих в обоз сплавить. Попутно, ответственность за их обучение, переложив на Федота. А чего, его боевые статы ничем не хуже моих, так пусть делится передовым опытом с остальной частью группы. Пообещав, обернуться как можно быстрее. Староста ведь тоже от меня известий ждет.
В общем, по совокупности проделанной работы, на какое-то время я остался свободен от компании, то есть — один. Чем и воспользовался сейчас по полной. Потому что согласно игровых правил (ага, почитал немного) чем меньше отряд, тем быстрее он передвигается по карте мира. А уж одинокий всадник и вовсе несется, как ветер.
Покричали станичники мне вслед, разрядили самопалы еще по разу, да и отстали. «Москва-Воронеж — хрен догонишь!»
Может, поняли что бесполезно, а может, от того, что стены Смоленска на горизонте показались. А разбойникам вблизи большого города лишний раз шастать недосуг. У стражников кони быстрые и в намыленных веревках тоже недостачи нет.
«Город Смоленск принадлежит Федору Корольковичу, из королевства Речь Посполитая, — сообщил мой гид. — Жителям нет до вас никакого дела»