Подошел, проковырял кинжалом мокрые, словно только что из воды вынутые, доски. Толстые. Подогнанные наглухо. Места соединений только угадываются. Замка или иной запорной системы нет. Как нет ни ручки, ни колотушки, ни звонка. Похоже, хозяева гостей не ждут, или всегда сами сопровождают.
Осмотрел створки и дверную коробку повнимательнее… Ничего, пойдем самым простым путем. Хотел постучать кулаком, но вовремя вспомнил о состоянии досок, и пнул ногой. Как и следовало ожидать, чавкающий звук не расслышит никто, стоящий дальше чем в двух шагах от входа. А с учетом толщины створки — и ближе.
Ладно. Я хотел культурно…
Развернулся и лягнул дверь, со всей силы. Твою ж… трам-пара-рам… Чуть не упал. Дверь открылась так легко, будто ее изнутри дернули.
— Ё-моё!.. — это восклицание уже относилось к запаху, как кулаком шарахнувшему по обонянию. Блин! И это после лесных и степных ароматов.
Внутри кургана воняло, как на скотобойне. Нет, не так… Как на скотобойне, где за закрытыми дверями и окнами разложилось и продолжало гнить целое стадо. Аж в глазах потемнело.
В цеху первичной разделки туш доводилось как-то побывать. Правду говорят, человек привыкает ко всему. Работники сновали в помещении, как ни в чем не бывало, а я — начал выдерживать пребывание внутри без рвотных позывов дольше пяти минут только после третьей рюмки.
Здесь тремя рюмками не обошлось бы точно. Поллитра с горла и сразу сигарету в зубы, чтоб дышать через фильтр. Теперь понятно, зачем волхв выдал мне эти шарики, скатанные из трав. Как только сунул их в нос, сразу голова кружиться перестала.
Ой, не ладно тут. Ой, не зря мне так не хотелось браться за это задание, несмотря на все выгоды и обещанные награды. Но чего уж теперь, поздно пить «боржоми». Входим…
Хорошо, хоть со светом обошлось без напрягов. Не так чтоб слишком часто, но большие факелы, закрепленные в железных держателях, исправно чадили по обе стороны прохода, чередуясь в шахматном порядке, примерно через каждые двадцать шагов. Газету на ходу не почитаешь, но и в чего не надо, тоже не вляпаешься…
Впрочем, «чего не надо» на полу тоже не валялось. Впечатление, будто здесь регулярно убираются.
— Эй, есть кто живой?
Спросил негромко. Зачем привлекать внимание сразу всех. Особенно, когда неуверен, что тебе будут рады. По одному беседовать сподручнее.
Тишина. Никто не торопится навстречу.
— Э-ге-ге? Люди, ау?
Стоп. Или я параноик, или шевеление все же было. Вон там, слева в углу, рядом с очередной дверью. Ближайший факела на правой стенке и там образовалась очень уютная тень. Она-то мне и не нравится. Чересчур плотная… местами. Не будем торопиться. Приглядимся… Так и есть. Очертания неразличимы, но на том уровне, где обычно бывает голова, что-то поблескивает. Точь-в-точь, как пара глаз.
Делаем пригласительный жест. Одновременно демонстрируя пустые ладони. Решать ему.
Понял и решил… Из укрытия шагнул человек в черной монашеской сутане. Вот только в руках у него совсем не распятие, а палаш. И явно не для благословения.
Так значит… Ну, этим нас не удивишь. Понимаю, что в чужом монастыре свой устав, но и я еще тот христианин. Так могу щеку подставить — ладонь отвалится. Особенно, если вооруженная.
Монах напал молча. Видимо, одно лишь несанкционированное появление, ставило меня в ряд заклятых врагов. Коих надлежало держать и не пущать. Причем, самым радикальным способом.
Ваше право. Кто я такой, чтобы оспаривать. Выпад. Парирование. Еще выпад. Уклон. Еще один выпад. Нет, брат, похоже, богословие ты изучал прилежнее чем фехтование. Или наставник у вас никудышный. Кто же один и тот прием выполняет раз за разом, даже не пытаясь разнообразить. Выпад. Уклон. Финт. Удар. Минус один. Без обид, ладно? Ничего личного, только бизнес.