И еще одно… Тишина закончилась за этим порогом. Теперь даже вонь ослабела от тех воплей, визга, стонов и рыданий, которые хлынули на меня из-за этих дверей.
Мама родная, куда ж меня занесло на этот раз? Уж не в Преисподнюю ли я вломился, как алкоголик с бодуна в пивную? Может, лучше свалить по-тихому? Пока не налили…
Глава 12
Глава двенадцатая
Вопль, с которым я вскочил на ноги, вполне мог бы сойти и за трубный глас, возвещающий о конце света. Я ошалело водил по сторонам выпученными глазами, а сабля и пистоль в моей руке менялись местами быстрее, чем я успевал как следует сжать ладонью рукоять.
— Тише, тише…
— Успокойся…
Тихий, нежный женский голос обладает успокоительным эффектом независимо от причины возбуждения. Особенно, нашептывания в ухо. А если при этом к тебе еще и прижимаются с двух сторон, ненавязчиво поглаживая в соответствующих местах, то и вовсе исцеляющий.
Мысли угомонились и оружие перестало прыгать в руки. Оставалось вздохнуть и задать классический вопрос: «Что это было?».
Ага, совсем за дурака меня держите. Раз спросишь, другой… глядишь, уже и смирительную рубашку несут.
— Все хорошо, девочки. Я в норме… Сон приснился… Очень яркий… Блин, как наяву.
— Сон, говоришь… — невесть откуда возникшая Оксана раздвинула «сестричек» по сторонам одним движением бровей и взяла мою голову в ладони.
Ух, ты! Ладошки у ведуньи как лед, лучше для компресса и не придумать. Особенно, после серьезного застолья. Надо запомнить и взять на вооружение.
— Это не сон, атаман… — Оксана выглядела встревоженной. — Это либо воспоминания, либо пророчество. Расскажешь, что увидел?
Хотел отмахнуться, но посмотрев вокруг, убедился, что разбудил всех. И не только девушек. Значит, надо как-то компенсировать. Чтобы не считали командира полоумным и припадочным. Плохо для имиджа.
— Ну, раз мы уж все равно не спим… Только, чур время зря не терять. Кто слушает — тот слушает, остальным готовить завтрак и собираться в путь. Мамай, как считаешь: до обеда к Маслову броду доскачем?
На этот раз характерник даже палец облизывать не стал, просто кивнул.
— Отлично… Тогда, слушайте…
Руководствуясь правилом, что если рассказывать, то обо всем, иначе запутаешься — стал излагать товарищам все три сна. Предварительно указав, что это никоим образом не связано с моим прошлым, потому что ничего такого я о себе не помню.
Реакция, как и следовало ожидать, у всех была разная.
Испанец, проворчав что-то по смыслу схожее с «Влюбиться тебе надо, атаман. По-настоящему. Кровь от головы и отхлынет», — после чего потерял интерес к разговору и пошел к лошадям. Раньше чем я успел уточнить: а куда она прихлынет? Хотя, глядя на мечтательное лицо Виктора, и без ответа было ясно — к сердцу. Ага, тому самому куску мяса, не наделенному даже нервными окончаниями, не говоря уже о мыслительных способностях. Которому нифига не прикажешь, зато оно заставляет глаза глядеть только на то, что ему мило. Ладно, проехали. Вполне предсказуемо. У влюбленных и сумасшедших симптомы одинаковые.
Остальные слушатели разбились на две группы. Мамай и Оксана, Иридия и Мелисса. Характерник и ведунья отошли в сторону и зашептались, время от времени поглядывая в мою сторону. С характерной для лекарей озабоченностью на лицах. А вот «сестрички» — наоборот, присели рядышком. Переглянулись и черная монашка кивнула амазонке: