Староста Маслова брода занимал привычное рабочее место каждого сельского начальника — скамейку перед своим домом. А солидная горка шелухи под ногами указывали, что трудится староста аж с самого утра.
— Доброго дня, пане… — встать не поленился и даже шапку снял.
Ну, так и я за последнее время прибархлился неплохо. Приобрел новенький жупан с кольчужной подкладкой, богатые сапоги из желтой телячьей кожи. За широким кушаком — солидный пистоль, дорогая сабля. Гусарский шлем за мной один из новиков несет. У второго в руках казацкое копье, но не простое, а с подвязанными возле жала парой цветных лент. То ли — для баловства, то ли — вместо бунчука. Сразу и не разберешь.
— И тебе того же желаю. Ты здешний староста будешь?
— Я, ваша милость, — еще раз поклонился тот, но шапку надел. Как бы подчеркивая некую официальность дальнейшей беседы. — Уже почти третий десяток, как общество избрало. А ты, пане, кем будешь, если позволено спросить?
— Спросить дозволено, а отвечать или нет, с этим погодим, — раздул я щеки. — Как разговор пойдет. Поймем один другого, можно и представиться. А нет — разойдемся и забудем, что виделись. Согласен?
Такой подход старосту впечатлил.
— Да, ваша милость. Смекаю, не просто так вы мимо нас проезжали. И не коней напоить свернули.
— Правильно смекаешь… Важное у меня дело, поэтому спрашиваю, кто в деревне верховодит? Сам все решаешь или еще кого для разговора позовем? Чтобы языком напрасно не мести?
Староста поглядел внимательнее, затылок поскреб. Потом — подбородок.
— Вообще-то, до сих пор слушались, но… похоже, в этот раз закавыка посложнее встанет. Эй! Малой! — окликнул первого попавшегося на глаза мальчугана. — Мухой в кузницу! Скажи Степану, чтоб бросал все и к нам шел.
— Погодь! — остановил я паренька. Приходилось в кузнице работать и я отлично знал, что если заготовка в огне, хороший кузнец даже Смерть, пришедшую за ним, пошлет куда подальше. И не выйдет из кузницы, пока работу не закончит. Пережечь железо дело не хитрое, переделать сложнее.
— Думаю, староста, нам с тобой немного прогуляться не помешает… Засиделись оба… — кивнул на шелуху. — Чего зря человека от работы отрывать? Заодно, гляну что за мастер и спрошу, сколько возьмет, чтобы всем лошадям подковы поправить.
— Это можно, ваша милость, — согласился староста. — Степан работник золотой. Пока никто не обижался. Он в Черкассах на оружейника обучался, да только денег на вступление в цех не хватило. А в подмастерьях еще на три года оставаться не захотел.
Кузница, как водится, стояла за околицей. Оно и вонь не так донимает, и огонь, если что, не село перебросится. Небольшая, задымленная до черноты, но аккуратная, ухоженная. Перезвона молотков и буханья тяжелого молота не слышалось, да и дымок над дымарем не вился. Это хорошо, не придется ждать.
— Эй, Степан! Покажись людям! — окликнул кузнеца староста.
Изнутри послышались тяжелые шаги и в дверном проеме показался мощный детина. Плечи аккурат как створка. Голова повыше притолоки. Хитер старик. Такая поддержка, разом решит все споры в пользу единомышленника.