Кирилл перевел дыхание и продолжил.
— И вот на прошлой седмице меня позвали к больному ляху. Ну, я ему это пойло и прописал. Бедняга, как осадил стакан, заверещал будто резаный. Так и вопил до вечера, а потом дуба дал. И все бы ничего, всякое в медицине случается, да только лях тот послом оказался и каким-то то ли родичем, то ли товарищем войсковым самого Иеремии Вишневецкого. Вот и пришлось мне бежать, чтобы на кол не сесть. Да, видать, планида такая. Прямо под Киевом басурманам в руки и угодил. Правда, врать не стану, не били… Мурза, как узнал, что я лекарь, велел мне приготовить снадобье способствующее укреплению мужской силы и неутомимостью в утехах. А за это, если угожу, пообещал хорошее отношение и на невольничий рынок не отправлять. Оставить при себе.
М-да, судьба если уж веселиться, то все вокруг хохочут… до слез.
— Сделал?
— А куда денешься? — развел руками тот. — Или снадобье, или на кол. Сделал… Ну и, судя по тому, что жив до сих пор — мурза остался доволен.
— Мурза… да. Но, кое-кто другой — не слишком. Поэтому, послушай моего совета, если не хочешь умереть страшной и мучительной смертью: о том, что мне рассказал, забудь. Навсегда. Никакого снадобья ты не делал. Если только от поноса.
— Гм… Откровенно говоря, не понимаю, почему я должен стыдится хорошей работы? Но, последую твоему совету. Хотя, жаль, конечно. Видишь ли, я испробовал совершенно новый рецепт. Надо всего лишь взять две дюжины улиток, растворить их в уксусе…
— Нет, лекарь, похоже, ты все-таки, не совсем меня понял. Взгляни туда… — я указал Кириллу на испанца бережно несущего куда-то панночку Агнешку. — Этот доблестный рыцарь две недели тому потерял свою возлюбленную. И только что нашел...
— Какое счастье! — искренне всплеснул ладонями лекарь.
— … в шатре Сабудай-мурзы, — продолжил я, не меня тона. — Сам догадаешься, что этот хряк делал с бедняжкой все это время, благодаря твоему снадобью?
А когда Кирилл осознал и побледнел, продолжил:
— Вот… Знаешь, что будет, если идальго узнает в чем секрет неутомимости мурзы?
— Не губи! — бухнулся Кирилл мне в ноги. — Верой и правдой отслужу. А панночке дам зелье, после которого она забудет обо всем, что пережила. И рыцарю ее тоже…
— Отслужишь? Гм… Ну ладно. Лекарь лишним никогда не будет. А снадобья теперь будешь варить только испросив моего разрешения и объяснив какое воздействие ожидаешь. Понятно?
— Благодарю, господин… Век твоей милости не забуду… — Кирилл поднялся и отряхнул колени. Потом оглянулся и тихонько прибавил. — Это… Если понадобиться, вдруг… то у меня еще осталось примерно полторы доли* (*старинная русская мера, около 44 мл).
М-да, говори с горой, а гора горой… Горбатого и могила не исправит. Ученые, раскудрить их через коромысло, экспериментаторы, мля…
* * *
В целом, все сложилось. Осталось только, прежде чем отправлять обозы в Пороги и Замошье, узнать: с которым из них поедет Агнешка. Но тут я решил не вмешиваться. Дать Виктору самому принять решение. Так что присел у костра и, под разнообразные истории лекаря, оказавшегося вполне занятным собеседником, неторопливо обедал. Поговорить Кирилл умел и любил, так что время текло быстро. И хоть торопиться нам было особо некуда, все же начал подумывать, а не пора ли поторопить испанца. Но, тут и он подошел. Вместе с панночкой.