— Ой, да что же это!
Голос ее дрожал, лицо было бледное, широко раскрытые глаза, не мигая, смотрели на Леонидова.
Он молча опустился на скамейку и, все еще не понимая, что произошло, прижимал ребенка к груди. Вокруг собралась толпа, все зашумели:
— Безобразие!..
— Что, что такое?
— Водитель пьян что ли, ребенка задавил.
— Милиция! Где милиция?
Сквозь толпу протиснулся водитель — высокий человек лет сорока.
— Что ребенок?.. — выдохнул он хриплым срывающимся голосом.
Со всех сторон посыпалось:
— Он еще спрашивает!
— Хулиган!
— Подлец!
— Да где же милиция?
Водитель повернул бледное, осунувшееся лицо к толпе.
— Товарищи, да я…
Его прервали, не дали говорить.
«Но он же не при чем», — подумал Леонидов и крикнул:
— Граждане, ну чего вы пристали к человеку! Он не виноват… Это я виноват! Не уследил за девочкой, а она на дорогу побежала… И ничего ей… Она даже не ушиблась. А водитель не при чем. Чего зря шуметь-то?
Его слушали, а когда он умолк, поднялся шум.
— Тоже отец…
— Да вон и жена с ним…
— Оштрафовать бы надо, чтоб знали, как следить за детьми!
Интерес к происшествию у людей ослабевал, толпа начала редеть и вскоре рассеялась. Леонидов повернулся к водителю.
— А ты езжай, все в порядке.
Тот с благодарностью смотрел на Леонидова и ладонью стирал пот с лица.
— Вот же чертовщина!.. Как же это? Спасибо… — бормотал он. — Вы простите… черт знает что… Запишите мой номер…
— Да ладно! — махнул рукой Леонидов.
— Запишите на всякий случай, — повторил водитель. И потом скажите ваш адрес и фамилию. А то будут проверять… я должен сообщить в инспекцию… да и люди сообщат.
Леонидов растерянно взглянул на девушку и, опустив ребенка на землю, глухо проговорил.
— Вот — она скажет.
— Давыдова Люся, Дербентская 16, — сказала девушка и вдруг добавила… Мы не женатые… то есть… простите, мы просто незнакомые… Это так люди подумали… — Она умолкла, густо покраснев.
Когда водитель ушел, Люся тихо, как бы про себя, сказала:
— Вы… спасли девочку.
— Ваша? — спросил Леонидов.
— Нет. Я ее не знаю.
Леонидов усмехнулся.
— Вот и замужем побывали!
Она звонко засмеялась.
Леонидов поднялся.
— До свидания. — И, круто повернувшись, пошел.
Люся долго смотрела ему вслед. Потом встала, взяла девочку за руку.
— Ну, где ты живешь?
…Леонидов шел быстро. Он и сам не знал, почему вдруг захотелось уйти от этой розовощекой девушки. Может быть, потому, что он боялся знакомства с нею, не знал, что же сказать о себе: кто он? откуда? где живет? А, может быть, в этом виноват Лавров? Разве не он сегодня так сухо, так резко напомнил ему о том, кто он?! Прямо впился в документы! Может, и эта девушка отшатнулась бы, узнав, откуда он приехал.
От этих мыслей в голове гудело, к горлу подступал жесткий ком. Небо помрачнело. С севера наползали тяжелые свинцовые тучи. Подул ветер, резкий, порывистый. Леонидов ускорил шаг. Над городом зарокотал гром, и первые крупные капли ударили по мостовой. Едва Леонидов вбежал в вокзал, как начался ливень. Присев на скамейку, Леонидов с тоской вспомнил вопрос Лаврова: «С жильем устроился?» Он горько усмехнулся, обвел взглядом зал и, опустив голову, тяжело задумался.
После заседания бюро горкома Давыдов предложил Лаврову остаться.
— Ты что, заболел?
Вопрос был настолько неожиданный, что Лавров вначале даже растерялся.
— Да вроде нет, — полушутя-полусерьезно ответил он.
— Вро-оде, — протянул Давыдов и пристально посмотрел на него. — Ты какой-то сумрачный. Может, ревизор к тебе едет, а? С внезапной ревизией! — он рассмеялся и потянулся к трубке. Набивая ее табаком, заметил:
— Да брат, какой-то ты нынче не такой…