Гришка действительно работает быстро и ловко. Он не повертывает заплетенную корзину, а носится вокруг нее вьюном. Он сжимает ее коленями, постукивает по дранкам большим ножом, вставляет зажимки. Дранки мелькают у него в руке, как молнии.
Лицо у Гришки довольное. Глаза полны блеска. Он что-то мурлыкает.
— То-то, — говорит Онисим, — взялся за дело. А то пристал ни к чему.
Гришка перестает петь. Руки его двигаются медленно.
«Ну, беда, — думает Онисим. — Опять не слава богу».
И косится за дверь.
— Ну, чего опять притих? Делай, делай. Эх ты! Смотри-ка, вон звезда валится.
Онисим разговаривает с Гришкой, как с маленьким, и смотрит на падающую звезду.
Гришка тоже смотрит в небо и думает: «Если долетит — в субботу увижу…»
Странное дело, звезда останавливается, не долетев до земли, и дрожит на месте. Гришка изумленно открывает рот. Удивлен и Онисим. Вдруг оба слышат отдаленный гул.
Онисим тихонько посмеивается.
— Вот оно что…
Самолет то уходит, то возвращается снова, задевая созвездие Большой Медведицы.
Собаки, повизгивая, смотрят в небо.
— Нет-нет, собачка, — говорит Онисим Найде, — эту птицу нам с тобой не достать.
— Сейчас он кружит над Чарондскими лесами, — говорит Гришка. — Там больше всего лесных пожаров. Ночью их хорошо видно.
Оба молчат, не сводя глаз с самолета. Рядом застыли собаки.
За лощиной слышится глухой стук: хлопнула дверь. «Услышал», — хмурит брови Онисим и уходит в избушку.
Весь остаток вечера они работают молча.
Шмотяков пришел на рассвете. Он умылся на озере и стал готовить завтрак.
Онисим помог ему развести костер.
— Спал?
— Нет, всю ночь работал.
Онисим посмотрел одобрительно.
— Видали вчера твоего соседа, — заговорил Шмотяков, посматривая на Онисима. (У Онисима нахмурены брови). — Сердитый старик. О тебе и слышать не хочет.
Шмотяков, как бы опасаясь Онисима, быстро зашагал с котелком к озеру.
Когда он вернулся, Онисим у своей избы молчаливо и озлобленно затаптывал костер.
Гришка пошел проводить Шмотякова до Авдеевой сыри. Отсюда он думал подняться в верха Нименьги, в глухариные места.
Они опять остановились у старой вырубки. Гришка потоптался на месте, подумал и решил на глухарей идти завтра. Снова ходил Гришка со Шмотяковым весь день, рассказывал о местах, о людях, показывал заливы, в которых, по его мнению, должна быть ондатра. Так было и на следующий день. Они шагали по тропе и вполголоса беседовали о местах в верховье Нименьги. По мнению Шмотякова, там всего больше было ондатры, потому что к самой реке, судя по карте, подходит болото. Впереди послышались женские голоса. Среди них голос Александры. Гришка затрепетал.
— Я скроюсь, — тихонько сказал он.
Шмотяков удержал его за руку.
Гришка шел, вытянувшись, постоянно одергивая рубашку, и смотрел в сторону.
Женщины подошли. Они были по-летнему цветисто одеты, каждая в руке держала корзину.
— Ой, матушки, какая встреча! — крикнула Устинья. — Их двое, нас четверо, что тут делать?
Женщины смеялись.
Александра шла впереди, размахивая новой корзиной. Она была без платка, в легкой розовой кофте. На пальце у нее сияло серебряное кольцо, в ушах были тонкие серебряные сережки с голубыми камешками. Она задорно и весело осмотрела встречных и в тон Устинье сказала:
— Вы как хотите, а я Гришеньку никому не отдам.
— На что он тебе? У тебя есть полесовнин сын Гаврюша…
— Гаврюша ее забыл совсем, — вмешался Шмотяков, подходя к ним.
— Да как не забыть, — ответила Устинья. — Ведь он теперь в Нименьге-то начальство. Там почище найдет.
Александра на это ничего не ответила. Она отошла поодаль к брусничной кочке, поставила корзину на тропу и встала на колени.
Ее подруги присели отдохнуть и заговорили о том, куда пойти завтра. Гришка тоже сел около них, привалился спиной к дереву и стал бросать в сторону шишки. Он слышал обрывки разговора Александры со Шмотяковым.
— …Портретик милого муж порвал. Так-то жаль мне этот портретик.
— Так он у тебя сердитый?
— Ой, характерный! Бывало, начнет ругаться — за что? — неизвестно. Словно меня кто поднял с малым…
— Не слушай ты ее! — крикнула Шмотякову Устинья. — Она у нас подзадорить любит. Живет с мужем, как надо.
Шмотяков, несколько обиженный, не нашелся что ответить.
— Ты раньше-то в колхозах бывал? — неожиданно, с затаенным смехом спросила у него Александра. — Знаешь ли хоть, как картошку сажают?