Ну, легко ли вообще думать о возможности собственной гибели? А каково это в такие дни?
Свою боязнь фронта некоторые из молодых солдат пытались скрыть за напускной развязностью, за никому не нужной лихостью. Только потому один из таких юнцов, увидев исхудавшего пса, равнодушно лежавшего около маленького, еле различимого с шоссе холмика земли, и сказал с непонятной завистью:
— Ишь, немецкая сука сторожит могилу своего личного фюрера. Отощала с голоду, уже кишки в животе, поди, ссохлись…
Он не успел закончить свою мысль, его перебил другой такой же, почти мальчишка:
— А мы ее сейчас снимем с поста!
И он лихо сорвал с плеча винтовку, остановившись, прицелился и выстрелил.
Он явно ждал похвалы за меткий выстрел. Но товарищи молчали. Лишь старшина роты, возвращавшийся на фронт после третьего ранения, сказал презрительно:
— У-у-у, салага неразумная!..