Метла в углу зашевелилась, заскребла прутьями по полу, поднимая пыль, и как только Яга шикнула на нее, присмирела, замерла.
— Говори ей, что дитенок ей в поддержку будет, пусть родит и вырастит себе на радость. А той, у которой желтый огонек, или мутный, красноватый, той смело давай склянку. Не жилец он, внученька…
— Подожди, Ба, а если не жилец, то зачем грех-то на душу брать, травить. Может сказать ей?
— Тут не все так просто, — вздохнула Яга, — думаешь, что само все рассосется, что ли? Родится, вырастет, хоть и с трудом, болеть будет. А может и с собой кого утянет. Не жилец — это очень широкое понятие. Тут опыт нужен, чтобы увидеть, то ли сильно болезный, то ли сильно злой человек выйдет. А мать-то уже привяжется, полюбит, на все пойдет ради кровиночки, во всем оправдает заранее.
— И ты вот так просто решаешь, кому жить, а кому нет? — Марья возмутилась. Почему-то вдруг вылетели из головы все бабулины наставления, все уроки этики и правила общения с клиентами. — А если я погоню поганой метлой, а она в город поедет, да и просто сделает аборт? Мало ли, что младенчик здоровенький будет? А если она не хотела его совсем, или
вообще ее того, против воли… — последние слова молодая ведьма почти прошептала. Она совсем сдулась и плюхнулась на лавку, на которой полчаса назад лежал ее сонный кумир.
— Что с тобой, Мырь-Мырь? Тебе снова 12 лет? Или все-таки ты взрослая, а жизнь проходит мимо? — взгляд Яги потяжелел, налился свинцом. Но Марья ничего не замечала, упорно глядя в пол. — Твое дело убедить заблудшую в том, что ребенок ей нужен. Или хотя бы попытаться, — бабушка тихонько перевела дух. Слава Небесам, успокоилась, кажись. Сильна внученька, ох сильна. Да только юна слишком, и взрослеть не спешит, ответственность взваливать на себя не готова совсем. Рано ей еще сегодня селянок принимать, пусть наблюдает пока.
— Знаешь, внуча, каждый человек сам совершает поступки, сам себя судит и приговаривает. И нечего на всякие там высшие силы кивать. Но женщины, которые придут сюда сегодня, не только за себя собираются решать. Мое дело понять и помочь. И не осуждать.
— Я не знаю, — Марья вскинула голову и несколько мгновений внимательно вглядывалась в лицо своей наставницы. Типичная Баба Яга. И вдруг на поверхность всплыл другой образ: она ясно увидела вместо бабули ухоженную даму неопределенного возраста в сексуальном деловом костюме. Бизнес-леди сидела на бабушкином стуле, закинув ногу на ногу, и задумчиво постукивала ярко-алыми ногтями по столу.
Глаза у девушки увеличились до неприличных размеров. Дама сверкнула стильными очочками и пропала. Бабушка сидела на своем месте. Внучка тряхнула головой: привидится же такое, леший побери! Ведьмочке стало неуютно. Чего-то она не догоняла. Зелья варила знатные, заговоры знала назубок и даже применяла вполне успешно. А вот нечто неуловимое, как мираж, нарисовалось вдруг вторым слоем поверх знакомого, понятного мирка, и осознание ничтожности своих знаний вдруг накрыло плотным колпаком.
— Ой, Ба! Ты столько всего знаешь… — Марья вздохнула, — Мне еще учиться и учиться… Хочешь, я не поеду на этот комик-кон? Останусь здесь, буду любить искусство в себе, а не себя в искусстве.
Приподняв брови, Яга вопросительно посмотрела на воодушевившуюся внучку.
— Ну, пойдем с тобой петь на ведьминские камни и водить хороводы с русалками и лешими?
— Успеешь, внуча, успеешь! Я тебя на денек отправлю в Москву, а как воротишься, так и сходим на камни, — ласково погладив Марью по волосам, улыбнулась по-доброму Яга.
— Я ведь по молодости тоже мечтала все в Лувр, в Париж метнуться, но лес, хозяйство, долбаные куры… А ты лети, лети. У тебя и метла поновее моей будет. Как доберешься, так скинь сообщение на яблочко.
«Да, пора менять личину, место дислокации, и переходить ко второй фазе обучения, — думала Ягуария Персефоновна. — А то сила есть — ума не надо. Чуть маскировку не сдернула на эмоциях, чертовка. Моя кровь, есть чем гордиться. Но и работы непочатый край предстоит. Но сначала отдохнем».
Баба Яга в развевающихся лохмотьях стояла возле своей избушки, опершись на клюку. Она ждала заблудших, что не мешало ей ностальгически вспоминать свой первый визит в Лувр. Как же там оказалось скучно, после вереницы музеев мира и особенно Тауэра. Второе высшее магическое образование, полученное там, далось нелегко, но какие там были мужчины! Кстати о них. Яга встрепенулась, задумалась, не замечая, что ее когти мерцают, превращаясь периодически в алые шеллаковые ноготки. Мужик этот блондинистый в смешных штанах ничего так. Только для Марьюшки староват будет. А не посетить ли ей этот дурацкий кон? Старую метлу тревожить не будем, мы по старинке, портальчиком, портальчиком…