Они появились прямо у нужной площадки. Толпа разновозрастных поклонников обоего пола внимала кумиру. На экране мелькали сочные кадры то ли фильма, то ли игры. Ядвиге это было не важно. А ведь хорош, хорош мужик. Ей всегда такие нравились, подтянутые, хищные представители североевропейского типа. Мистер Миккельсен вещал что-то через переводчика о ролях и планах. Особо фанатичные поклонницы постанывали, предвкушая раздачу автографов. Ядвига старалась смотреть прямо в лицо будущей добыче и ласково улыбалась. И голос хорош, да. Краем глаза она заметила внучку и отвлеклась от гляделок. А то уже звезда начала спотыкаться в отрепетированной речи. Ну-ка, ну-ка, и кто это рядом с Мырь-Мырь толчется? Яга, одобрительно похмыкивая, внимательно рассмотрела яркую красавицу в необычном наряде, отметила качество артефактов и амулетов, заметила даже интересные связки в аурах девчонок и снова переключилась на Мадса. Подождав, когда особенно бешенные девицы рассосутся, она шагнула к мужчине.
— Мэрил? Но как же… — несколько растерянно обратился к ней актер.
— Мне говорили, что я похожа, но нет, я не она. Меня зовут Ядвига, — открыто улыбаясь, Яга протягивала руку, как для поцелуя. И она таки дождалась. Мадс поклонился, легко подхватил ее ладонь и коснулся губами пальцев.
— А я Мадс. И ваш английский просто превосходен. Это так приятно. — он разулыбался гораздо искренней, чем только что на сцене. — Здесь найдется уединенный уголок, где мы могли бы выпить кофе?
— И продолжить знакомство? Сейчас найдем, — уверенно заявила Ядвига.
— Нет, ну ты посмотри, Риса, его уводит какая-то тетка! — возмущенно шипела Мырька. Напарница посмеивалась.
— А я тебе сразу сказала, что этот старпёр не для тебя. Зачем он нужен? Ты же говорила, что видела его в неглиже и даже пальчиком потыкала, хех! Чего тебе еще? — Риса продолжала подкалывать недовольную ведьмочку.
— Вообще-то здесь он смотрелся как-то не так. В кино круче. — признала наконец Марья. — Ладно, чего уж там! Пойдем костюмы смотреть, а?
И они пошли. Кларисса смело выдвинула свою кандидатуру в конкурс обычных, человеческих нарядов. Она с удовольствием прошлась по подиуму, позадирала провокационно юбку, покрутила выданными напрокат стимпанковскими пистолетами и получила заслуженный приз. Перевязь с похожими на ковбойские револьверами она ловко пристроила между своих многочисленных ремешков. Встряхнулась, расставила ноги пошире, положила ладони на рукояти, побарабанила пальцами и взглянула исподлобья сузившимися глазами.
— Уи-уи! Ты шикарна! — Марья взвизгнула в восторге, — какой образ!
Штатный фотограф тоже возбудился. Он забегал кругами с жужжащей камерой наперевес. И только бормотал: «Позвольте, мисс, еще пару кадров, сейчас-сейчас, вот такой ракурс, поверните голову, да-да-да, еще вот так». И вдруг грохнулся на пол и, извиваясь всем телом, продолжал съемку оттуда. Кларисса от неожиданности присела и выхватила револьверы. Снизу донесся протяжный стон, камера защелкала еще интенсивнее. Профессионал, похоже, бился в эстетическом оргазме. После неожиданной фотосессии пришлось еще общаться. Марья периодически зажимала себе рот и похрюкивала. Риса с фотографом деловито обсуждали что-то непонятное и обменивались электронными адресами.
А потом личный артефактор Марьи Моревны оценивала со стороны не совсем человеческие произведения портновского искусства. Происходило это на другом подиуме. Вроде и не в углу он был. Но простые смертные обходили его стороной и просто не замечали. Хороша была ведьмочка. И платье ее, засиявшее вдруг мерцающими зелеными огоньками, произвело на всех зрителей должное впечатление. Но и конкуренция была достойная. Кларисса только и делала, что меняла режим в своих гогглах, чтобы рассмотреть всех и вся, и остаться беспристрастной. Вот эта вот, с зелеными волосами, волочащимися по полу, дриада, что ли? Обычной ткани на ней и нету вовсе, одни листочки и веточки, но красиво, да. А вот это настоящая эльфийка. Ёперный театр, как бы удержаться, не завизжать от распирающих разнообразных чувств. Оно, они все тут, она это видит, обоняет, слышит и, кажется, вотпрямщас лопнет от переизбытка впечатлений.
Марья радостно приплясывала, получив какую-то невнятную висюльку на шнурке, и пыталась объяснить, зачем оно нужно и что они вместе сотворят, когда ее проапгрейдят.
— Я правильно сказала? — она уставилась на Рису глазами, полными щенячьего восторга. Та просто умилилась. — Все правильно, Маш, ты просто супер! — а про себя подумала, что эльфийская дева, конечно, нечеловечески красива, и наряд ее словами не описать, но Машка бьет их по всем фронтам своей живостью и непосредственностью настоящей юности.
Донесшийся до них рокот барабанов заставил встрепенуться.
— Ой, там танцы, идем-идем-идем, я обожаю! — неиссякаемый энтузиазм ведьмочки подстегивал, конечно. Но Риса таки не удержалась и сказала: «Давай посмотрим немного и надо уже отдохнуть. У меня сил почти не осталось»
— Ниче, тетя Риса, я тебя не брошу, — засмеялась неугомонная девчонка.