Карина сжалась в комок. Поджала ноги, а руками обхватила себя за плечи в отчаянной попытке сохранить тепло, стремительно покидающее её исхудавшее тело. Вдруг оказалось, что она нуждалось в дури гораздо сильнее, чем была готова признаться даже себе самой.
— Хочешь, я тебя нарисую? — проник в сознание знакомый голос. Карина с трудом сфокусировала взгляд на сидящем напротив ребенке.
— Думаю, сегодня из меня не выйдет достойной модели.
Достойной… Всю свою недолгую жизнь Карина мечтала о том, что станет достойной. Чего-то или кого-то.
— Ты красивая, — возразил мальчик и снова взялся за карандаш. — Я все равно тебя нарисую. А если я не успею завершить твой портрет до посадки, ты сможешь его забрать в отеле.
— Не думаю, что это удобно.
— Но почему, пап?
Карина вскинула ресницы и тут же отвела взгляд. В ее жизни было полно вещей, за которые ей было стыдно. Сегодня этот список пополнился.
Мужчина что-то ответил сыну. Но Карине было настолько плохо, что она уже ничего не слышала. И не могла произнести ни слова, когда Тим в очередной раз о чем-то у неё спросил. Она вообще не могла сконцентрироваться. Ее накрывало депрессией каких-то страшных масштабов, и казалось, что если она не нюхнет сию же секунду, то просто сдохнет от этой вселенской тоски.
— Папа, по-моему, ей совсем плохо, — донесся как сквозь туман голос. Тот, кого этот голос звал «папой», тихонько выругался. Щелкнула пряжка ремня. Некоторое время ничего не было слышно, а потом до Карины донесся обеспокоенный голос охранника. Он склонился над ней, сомкнул на запястье пальцы, проверяя пульс, в то время как её маленький сосед повторял один и тот же вопрос — умрет ли она. Так продолжалось, пока мальчика не отсадили.
Дальнейшее развитие событий Карина помнила смутно. И не могла бы точно сказать, чем были на самом деле мелькающие в её голове картинки. Бредом больного воображения или обрывками реальных событий. Она видела перед собой обеспокоенные самые голубые в мире глаза, слышала властный голос незнакомца, которым он разговаривал с её охранником, и вдыхала его чудесный ни на что не похожий аромат.
Очнулась Карина уже в реабилитационном центре, куда и держала путь. Физически ей стало немного лучше после проведенного курса детоксикации, но основная проблема засела у нее в голове. И никакими капельницами ее было оттуда не вытащить. Карине предстояла реабилитация, на которую она согласилась без возражений, понимая, что дальше так продолжаться не может. Наркотики не решали ее проблем. Они лишь добавляли новых. А значит, ей нужно было как-то учиться жить на трезвую. Смирившись с правдой. Да, у нее было тяжелое детство, которое наложило отпечаток на всю её дальнейшую дерьмовую жизнь. Да, она запуталась и совершила много поступков, за которые ей было стыдно. Да, она вела не тот образ жизни, которым могла бы гордиться, и, дожив до двадцати лет, так и не нашла себя. И да, единственный мужчина, которого она любила, выбрал другую.
Теперь ей оставалась самая малость — научиться жить с пониманием этой истины. Трезво жить…
Глава 2
Она плохо спала. И ничего не помогало. Даже выписанные врачом таблетки. Карина выбралась из постели, неторопливо обошла гостиничный номер и, не найдя, чем занять себя, вышла на балкон. Рассеивая первые робкие солнечные лучи, в воздухе парила предрассветная дымка. И от этого все кругом — океан, горизонт и небо — было словно окрашено перламутром. Красное низкое солнце выкатилось на небосклон и зацепилось боком за высокую мачту брошенного на якорь парусника. Легкий бриз трепал спущенные паруса. Может быть, ей тоже стоило выйти в море. Может быть…
Карина устроилась в ротанговом кресле и глубоко вдохнула. Хотя здешний воздух был настолько влажным, что вернее было сказать — отпила. В Майами она находилась уже почти три недели, а все никак не могла привыкнуть. Впрочем, ей не на что было жаловаться. И некого было винить. Это был её выбор — приехать сюда в разгар сезона дождей. Всё… Вообще всё, что происходило в жизни Карины Каримовой — было ее личным выбором.
Зябко поежившись, Карина забралась на кресло с ногами и, уткнувшись подбородком в колени, уставилась вдаль. Интересно, она теперь хоть когда-нибудь согреется? Даже утром температура здесь не падала ниже семидесяти семи по Фаренгейту, а Карина все равно мерзла.
Слева послышался звук открываемой двери, а следом за ним — злой голос.
— Мне нет дела до того, как ты это решишь! Старика нужно выводить из игры, пока он окончательно все не испортил!
Карина отвлеклась от разглядывания пейзажа и скосила взгляд на соседний балкон. Пока ей было видно лишь руку своего соседа по люксовым апартаментам. На этом этаже других просто не было.