Спустя час или два горничная супруги ревнивца посвятила ее в дерзкий план, который, вопреки нашим опасениям, был принят с радостной улыбкой и блеском давно уже потухших глаз.
А вечером того же дня ревнивый господин сказал своей супруге примерно следующее:
— В Мадриде, оказывается, мужья отнюдь не тревожатся относительно неверности жен.
Супруга в ответ лишь вздохнула.
— А почему? — продолжал он. — Да потому, дорогая моя, что там измены невозможны! Исключены! Я вижу, вы вздрогнули! Конечно, для вас мадридская жизнь была бы сплошным терзанием, мукой неудовлетворенной похотливости, о, я понимаю! Как я вас понимаю! Ну, так вот что я намерен вам сообщить: начиная с завтрашнего дня рядом с вами будет неотлучно находиться испанская дуэнья, которая прославилась в Мадриде не только своей неусыпностью, неподкупностью и строгостью, но еще и редким даром изгонять из своих подопечных бесов сладострастия! А? Каков сюрприз?!
— Как скажете, — кротко проговорила жена, и лишь едва заметно дрогнувшая нижняя губа могла бы дать повод призадуматься менее увлеченному собственной риторикой наблюдателю.
Утром следующего дня пришла дуэнья — высокая, поджарая, как мушкетерская кобыла, в черном глухом платье и кружевной мантилье, тоже черной, естественно.
Само собой разумеется еще и то, что в образе этой дуэньи явился шевалье… ну, не столь важно, кто из мушкетеров взял отпуск в полку и пожертвовал своими усами для такого важного дела…
Ревнивец остался вполне доволен знакомством с «мадридской мегерой» и с нескрываемым злорадством представил ее супруге, которая, окинув взглядом ладную фигуру, затянутую в черный креп, подумала, наверное, впервые за все время своего супружества о том, что если человека так часто называть свиньей, то он в конце концов начнет хрюкать…
Действительно, если страдать, то, по крайней мере, нужно хоть знать за что.
Ревнивец попросил «дуэнью» приступить к изгнанию из своей супруги бесов сладострастия этой же ночью.
— Вам не жаль ее? — спросила «дуэнья».
— Что вы имеете в виду, синьора?
— Изгнание бесов обычно сопровождается сильными болями, конвульсиями, криками, стонами…
— Вот и отлично. Посмотрим, как…
— Нет, муж не может присутствовать при этой процедуре, да и вообще мужчина, иначе бесы не уйдут из тела дамы.
— Но вы обещаете пересказать мне все, что она будет произносить при этом?
— Это мой долг, синьор.
Очень довольный, ревнивец с нетерпением ждал вечера. Ждали его и мнимая дуэнья в предвкушении обладания очаровательной дамой, и сама дама, испытывающая при этом целую гамму переживаний, от жгучего стыда до страстного желания отомстить за незаслуженные обиды столь необычным для нее образом.
И вот настал долгожданный час изгнания бесов.
Дама направилась в свою спальню. За ней неотступно следовала «дуэнья» с распятием и Библией в руках, а замыкал процессию муж, который перекрестил дверь, плотно закрывшуюся за вошедшими, и присел на банкетку, стоявшую неподалеку.
Несколько долгих минут из спальни не доносилось ни звука, а затем послышался скрип кровати. Через некоторое время к скрипу добавились стоны и крики, от которых у этого ограниченного человека лишь стыла кровь в жилах, не более того…
К завтраку его супруга вышла немного бледная, но с сияющими глазами и на редкость умиротворенная, как он отметил про себя.
«Дуэнья» также была несколько бледна, но имела вид человека, очень довольного жизнью. В ответ на немой вопрос хозяина дома она медленно кивнула и поджала губы, что вызвало у него вздох облегчения.
Все были счастливы…
— А что было потом? — спросила Катрин.
— Потом?
— Да, когда у мушкетера закончился отпуск.
— А разве полк графа де Тревиля состоит всего из одного мушкетера?..
Аплодисменты в честь Арамиса были бурными и довольно продолжительными.
— Ваша очередь, Мадлен, — проговорила Анжелика.
6
— Один небогатый, но благородный шевалье, — начала Мадлен свой рассказ, — как-то увидел в церкви Святого Евстафия очень красивую женщину, которая показалась ему подлинной богиней любви. Очарованный ее красотой, он не смог устоять против искушения последовать за нею на почтительном расстоянии до самого дома, где она, как он вскоре выяснил, проживала со своим супругом, довольно известным финансистом.
Он стал часто посещать богослужения в этой церкви, где дама была одной из постоянных прихожанок. Через некоторое время ему удалось найти благовидный предлог для знакомства с нею, а затем — и для объяснения в любви.