Предусмотренная в оперативном плане маневренная резервная масса должна располагать большим количеством боевых средств. В состав резервов главнокомандующего должны входить лучшие части, хорошо обученные и подобранные и вместе с тем располагающие наиболее мощными средствами. Это должны быть подвижные части: кавалерия, самокатные части и полностью или частично моторизованные пехотные и артиллерийские части. Туда должны войти: главная масса боевой авиации, тяжелая и сверхтяжелая артиллерия, танки и бронесилы. При проектировании и использовании этих сил нужно проявить решительность и вместе с тем быть очень осторожным. Использование их в неверном направлении повлечет за собой поражения, чреватые тяжелыми последствиями. Это мощное, но единственное и ломкое орудие войны должно стать в руках главнокомандующего тараном, посредством которого он должен, обороняя границы государства возможно меньшим количеством подчиненных ему войск, разбить и уничтожить главные силы противника.
Создание маневренной массы подобного рода избавит нас от односторонне истолкованной систематической и пассивной обороны, которая на обширных фронтах всегда и неизбежно ведет к поражению. Отсутствие такой массы объясняет частичные неуспехи Польши в 1920 г., тем более, что рассредоточение польских дивизий, с целью создания необходимых резервов, было в течение продолжительного времени невозможно; именно поэтому решавшее исход войны сражение было перенесено с Двины и Днепра на Вислу, Вепж и Буг.
Предусмотренная оперативным планом исходная группировка и расчленение резервов главнокомандующего должны быть настолько гибки, чтобы дать возможность вести с одинаковым успехом и наступление и оборону. При этом необходимо избегать в начале войны слишком стремительных действий, так как их неуспех очень плохо отразился бы на настроении армии и населения. При обширных и занимающих большое протяжение театрах необходимо остерегаться естественного в таких случаях стремления к применению маневра в очень большом масштабе, что может привести к слабо согласованным действиям и вредному распылению сил. Следует также помнить, что применение больших масс авиации или конницы для глубоких рейдов может преждевременно раскрыть намерения главнокомандующего и ослабить силы, столь необходимые в период сближения и в бою, а позднее — для использования достигнутых успехов.
Мы уже доказали, что окончательное и подробное фиксирование оперативных планов в мирное время невозможно.
Нас можно было бы упрекнуть в том, что в истории имеются примеры, подтверждающие прямо противоположный тезис. Действительно, можно указать на случаи, когда заранее составленные планы давали положительные результаты.
Образцы действий подобного рода были даны Наполеоном, который в 1805 г. перешел границу Баварии с целью обхода справа и охвата австрийской армии; или когда в 1806 г., переходя Франкенвальд, он осуществил свое заранее обдуманное намерение отрезать прусскую армию от ее путей сообщения. Точно так же Мольтке в 1866 г. предусмотрел генеральное сражение в Богемии.
Тем не менее история дает нам гораздо большее число значительных примеров планов, при проведении которых опровергались первоначальные стратегические предположения и полководец вынужден был импровизировать непредусмотренный ранее маневр.
В 1809 г. Наполеон хотел захватить главные силы эрцгерцога Карла на р. Изаре, но смог добиться этого лишь под Эсслингом и Ваграмом. В 1870 г. Мольтке стремился дать сражение на р. Саар, а пришел к нему западнее р. Мозель у Сэн-Приво. В 1914 г. другой Мольтке, казалось, шел по правильному пути, добиваясь охвата левого фланга французской армии, однако, был вынужден констатировать, что его собственный правый фланг охвачен волной неприятельских войск.
Между тем, в прошлом, когда переброски войск совершались, как правило, со скоростью, не превышавшей 20 км в день и когда сеть путей сообщения была повсюду весьма незначительна, своевременное предвидение вероятного продвижения противника было сравнительно легкой задачей. В наши дни гибкость и разнообразие движения армии столь велики, что предвидение событий в решающие моменты можно считать химерой. Поэтому теперь отнюдь нельзя строить подобные гипотезы задолго до начала действий противника, В настоящее время надо довольствоваться изучением местности и вытекающими из этого выводами. Это изучение является необходимостью, так как оно создает основы плана сосредоточения, который должен быть подробно установлен заранее. Можно даже считать, что план Шлиффена был, собственно говоря, лишь планом сосредоточения и что Мольтке II совершил основную ошибку, рассматривая его во всех деталях как план операций, — тем более, что он действовал так, как будто в действительности случайность, отсутствие чувства меры, ошибки подчиненных, политика и другие обстоятельства не могли создать условия, противоположные тем, которые были предусмотрены теоретически. Мольтке II даже не думал об этом, хотя роль главнокомандующего в руководстве операциями заключается именно в умении противодействовать влияниям подобного рода и вызванным ими изменениям обстановки.