Солдаты в ОЗК высшей защиты под лязг гусениц и шелест шин проезжали мимо пограничников. Девушка-корреспондент, одетая в стиле милитари, что-то возбужденно говорила в микрофон.
В свое время над Финляндией, да и вообще над всей Скандинавией с беспилотников распылили споры модифицированной сибирской язвы. После этого в живых там осталось немного. Поэтому страной Финляндию сегодня можно назвать разве что условно.
Где-то на территории Норвегии (тоже наверное уже условной) армия России разместила модульные радиолокационные станции раннего предупреждения. Вот туда вояки и перлись. Иногда снабжение проходило по воздуху, иногда по морю, иногда вот такими наземными конвоями.
Внимательно посмотрев репортаж и отметив лишь ленивую скуку с нашей стороны, Анастасия внезапно спросила:
— Вас это совершенно не волнует? — пялилась она почему-то на меня.
Шуша, поняв, что стрельбы и обстрелов не будет, тоже равнодушно отвернулся от экрана, сфокусировав усилия по поглощению гречневой каши.
— Что именно? — я отпил из чашки и уже в который раз порадовался за вкус отличного кофе. Какую же гадость все-таки продают в забегаловках быстрого питания. Не уверен даже, что это можно назвать кофе. Разве что какой-нибудь кофейный напиток с добавлением вкусовой химической дряни.
— Что ваша армия пересекла границы суверенного государства, — четко сказала Анастасия и посмотрела мне прямо в глаза.
По моему лицу пробежала усмешка.
— Если уж на то пошло, то теперь это и твоя армия тоже. Ты же вроде теперь гражданка РФ, — я насмешливо смотрел на девчонку, родившуюся и выросшую в совершенно другой стране.
Как ни странно, замечание ее смутило, хотя думал, что найдет что возразить. Но похоже получение паспорта бывшей родины родителей для нее значило многое.
— Но ведь это неправильно, — упрямо сказала она.
Я пожал плечами. Честно говоря, мне было на это просто наплевать. К тому же имелась веская причина для столь беспардонного поведения.
— Да это уже фактически пустыня. Там от страны, только одно название, — просветил я. — Знаешь сколько всякой заразы туда в свое время сбросили? Если кто и остался в живых, то давно забился в самую глубокую нору и давно уже не вылазит оттуда.
— Но ведь они не нападали на Россию, — возразила Анастасия.
— Они вступили в военный блок и согласились на размещение на своей территории военной инфраструктуры. Кто знает, что там могли поставить, начиная от ракетных установок и заканчивая такими же военными биолабораториями, как в Грузии и Казахстане, — парировал я, впрочем, без особой заинтересованности. Плевать я хотел, что творится в бывшей Скандинавии.
— Это неизвестно точно, — не сдавалась пришлая малайзийка.
— Так действуют нормальные военные структуры — уничтожают даже потенциальный источники опасности, — заметил я со скучающим выражением на лице.
На какую-то секунду Анастасия остановилась, вглядываясь в мое лицо.
— Тебя действительно это совершенно не волнует да? — она испытывающее уставилась на меня.
Странный вопрос, если честно.
— Мне на это плевать, — честно ответил я. — Если завтра все западнецы исчезнут, я лишь пожму плечами.
Шуша весело хрюкнул, но тут же поперхнулся и протянул:
— Кстати о западнецах, зацените кто идет, — он мотнул головой в сторону входа на террасу.
На широкий балкон зашли двое мужчин. На первый взгляд, ничего особенного, заурядные лица, обычная одежда, принятая среди горожан. Вот только одно сразу бросалось в глаза — шею каждого плотно обхватывал темный ремешок.
Твою мать. Ошейники. Я удивленно уставился на людей. Это были редкие выходцы из западных стран, кому разрешили находиться на территории России. В ремешках, обхватывающих шею, скрывались чипы слежения и контроля. Для таких «визитеров» существовал целый свод правил и ограничений, регулирующих порядок нахождения внутри границ.
Проще говоря: шаг влево, шаг вправо — расстрел, прыжок на месте — попытка к бегству.
Мы с любопытством наблюдали за парой пришлых, гадая, из какого западного режима эти двое приехали.
— Лягушатники.
— Да нет, на колбасников похожи.
— Может макаронники?
— Хрен его знает, по мне так они все на одну морду.
Шуша вдруг сдавленно ругнулся.
— Черт, а вот теперь и правда пора валить, — он кивнул в сторону входа в кафе, куда зашло еще несколько человек. Увидев, кто именно пожаловал, я мысленно согласился с громилой. День определенно переставал оставаться быть томным.