Калифорния получила свой «кусок пирога с вишенкой», когда нас тряхнуло «по-большому», «без дураков». Почти каждый потерял кого-то, кого близко знал. Мне-то повезло: в тот день я отсутствовал, встречался с поставщиками в Сонома. Это землетрясение также закрыло вопрос о нужности нам здесь больших шишек из Вашингтона. Большая Катастрофа ослабила власть финансов. После того как нас тряхнуло «по-большому», все, что им оставалось, — это отпустить вожжи и во всех остальных делах.
Одним из ключей, которые позволили каждому запереться в такие вот отдельные коконы, оказались эти местные денежные системы. Причем некоторые существовали уже лет по 10, а то и 20, но мало кто относился к ним тогда серьезно. После «проблемы-2000» и Большой Катастрофы они начали распространяться, как пожар, просто чтобы выжить.
Когда ты родился, мои родители действительно хотели, чтобы мы вернулись в Айдахо, но я не хотел, чтобы ты рос там. Они оказывали на меня сильное давление, но я в конце концов решил остаться в Сан-Франциско.
Ты, может, этого не знаешь, но раньше Фриско был довольно многообразным городом, с большим количеством высокотехнологических рабочих мест и людей, свободно разгуливающих повсюду. Я все еще умудрялся «гулять сам по себе», хотя все остальные уже заперли себя в небольших культурологических сообществах. Дело в том, что мы — часть космополитического общества, которая работает с другими сообществами и торгует идеями. Когда тебе стукнет достаточное количество лет, ты тоже должен будешь выйти наружу. Посмотреть мир. Ты удивишься, насколько разны сообщества, как они не похожи одно на другое. Они не такие, как ты ожидаешь. Во множестве мест культура сохраняет себя в неприкосновенности; туда не только не пускают новых людей, там заперлись и от идей, не соответствующих принятым. И даже фильмы изменены, иногда язык, иногда характеры. Ты бы посмотрел, как меняются новостные программы в зависимости от местности, где их показывают! С этими новыми изобразительными технологиями можно слепить все, что тебе закажут. Так что все информационные потоки в пределах сообщества, а также поступающие в них из внешнего мира могут быть подогнаны под представления жителей сообщества о мире. У нас в стране — куча мест, напоминающих привидения, со зданиями, похожими друг на друга, и с семействами, неотличимыми друг от друга. Я, впрочем, думаю, что людям так проще. Большинству это нравится, да и сообщества стабильны, не поддаются разрушению.
Я думаю, что попробую взять тебя с собой в Европу, если мы наконец сможем заставить ее начать работать. Там все сильно пока запутано. Правда, я должен буду получить разрешение от совета; даже космополитичное сообщество имеет свои правила о визитах в Европу с детьми. А некоторые сообщества не пускают туда даже взрослых, но это такие сообщества, которые вообще не жалуют чужаков. Мне интересно: как они вообще выживают?
Ну а это — моя последняя татуировка: преподаватель с лицензией. Мне она нравится больше всех прочих; они для преподавательских татуировок используют эти новые голографические чернила. Это, правда, закрывает не меньше дверей, чем открывает. Преподаватели приносят новые идеи, а они отпугивают людей. Сколько ни оборудуй систем защиты сообщества, сколько ни возводи неприступных стен вокруг домов и умов, тождественности хрупки. Нация Исламского сообщества в прошлом году потеряла почти половину своих граждан в борьбе одних тождественностей против других — и кто там разберет, кто они были: африканцы, арабы, американцы? Осталось сообщество № 01 в Южной Калифорнии, оно не пускает к себе никого посторонних, даже для бизнеса.
Вот так мы сюда и приехали. Цутомо — лучший здесь мастер тату. Ты боишься? Не бойся. Первая татуировка самая трудная, но зато ты получаешь нечто, чем можешь гордиться. Так или иначе, на вечеринке сегодня вечером ты позабудешь про боль. Вон на тебя косится парень, у которого вытатуирован Тропический лес. Не смотри на меня так! Просто помни, что твое сообщество заботится о тебе. Мы все очень тобой гордимся.
Тут-то я и проснулся — в холодном поту.
Осторожные, закрытые сообщества — современная версия того, что произошло с Западной Европой в первые столетия после краха Римской империи (500–800 годы н. э.). Произошло возвращение к маленьким гомогенным сообществам, которые разделялись обширными и опасными европейскими лесами. В каждом из них имела хождение собственная местная валюта, была своя администрация и взращенное внутри страны мировоззрение. По необходимости они стали самодостаточными. Нельзя сказать, что все было однозначно плохо; например, произошел замечательный подъем духовности. Одна из функций церкви и монашеских орденов была эквивалентна «космополизму» замкнутых сообществ. Многие считают, что это был период подъема христианской мистики, время, когда сакральное и светское не враждовали между собою, а существовали в гармонии. Правда, во всех других отношениях оценка того времени как мрачного Средневековья — превалирует.