18 февраля 1933 года сенатор от штата Алабама Бэнкхед представил в сенат США законопроект, а конгрессмен от штата Индиана Петтингилл сходный законопроект в палату представителей. Их намерение состояло в том, чтобы выпустить «горячие боны» на общую сумму в миллиард долларов для распределения по всем штатам пропорционально их населению. Предполагалось эмитировать однодолларовые купюры, которые использовались бы как законное платежное средство с выкупом права обращения в течение 52 недель марками по 2 цента. Оба эти законопроекта после чтения и обсуждения были отправлены в Комитет по банковскому делу и валюте для детальной оценки. Но и без этого движение «stamp scrip», будучи уже широко известным, распространилось по 450 городам на территории Соединенных Штатов. Например, город Сент-Луис в штате Миссури издал марочных денег на сумму 100 тысяч долларов. Штат Орегон тоже планировал выпустить «горячие боны» на сумму 75 миллионов долларов.
Это определило фон некоторых ключевых бесед между профессором Ирвингом Фишером и Дином Ачесоном, в тот момент заместителем министра финансов. Фишер был убежден, что система stamp scrip поможет стране выйти из депрессии, и приложил значительные усилия, чтобы доказать это. Дин Ачесон, благоразумный человек, решил проверить концепцию в целом с одним из профессоров экономики Гарварда, Русселем Спрагом. И получил от того ответ: «Да, этот подход помог бы вывести Америку из депрессии. Но существуют также некоторые политические аспекты, касающиеся децентрализации, которые желательно обсудить с Президентом…» Мы знаем, какова была реакция президента Рузвельта из его речи, которую он произнес несколькими неделями позже. Вероятно, это его наиболее известное обращение, содержащее предложение: «Единственная вещь, которой мы должны бояться, — страх сам по себе». В этой речи он озвучил ряд новых внушительных инициатив, направленных на централизацию для противодействия кризису: расширение реконструкции финансовых корпораций и ряд крупномасштабных проектов, разработанных под управлением правительства США. В основном это то, что стало известным как проект «Новое Дело», законченный в 1934 году первым Американским экспортно-импортным банком. Президент также заявил, что в соответствии с исполнительным декретом он впредь запрещает «чрезвычайные валюты», а это было кодовым названием всех дополнительных валют — как уже существующих, так и готовящихся к выпуску по всей стране.
Так власти США в 30-х годах отвергли реальный план финансового переустройства, определенно склоняясь в пользу решений, предоставлявших легкий политический успех.
Что самое интересное, среди историков экономики укрепляется мнение, что эти централизованные инициативы на самом деле не послужили окончательному выходу США из Великой депрессии. Они были, возможно, лучше, чем ничего, и много трудолюбивых людей действительно просто и без затей выполнили много ценной работы. Но большинство историков согласно с тем, что, лишь когда экономика США начала работать на Вторую мировую войну. Великая депрессия была наконец преодолена.
Главный урок в том, что кажущиеся скучными технические решения из области банковского дела и валют, — вероятно, одна из самых больших политических бомб, заложенных на долгие годы. Мы не можем доказать, что Гитлер не был бы избран или что аншлюс не произошел бы, если бы Wara и другие инициативы широких масс по внедрению местных валют были бы оставлены и процветали. Мы не можем доказать, что Вторая мировая война не случилась бы, если бы финансовая реорганизация, отвергнутая властями разных стран в 30-х, была проведена. Очевидно, имелось множество других переменных, воздействующих на такие широкие явления. История — не лабораторный эксперимент, который позволяет пробовать снова и снова, начиная с пустого места и аккуратно изменяя каждый раз только одну переменную.
Исторические данные показывают, однако, что подавление популярных народных инициатив, когда люди пытались решать свои проблемы на местном уровне сами, толкало искушенное и образованное общество к ярости, уничтожению демократии и в конечном счете к войне. То, что политические меры, направленные против народных инициатив, имеют такие последствия, не должно нас удивлять, учитывая совокупное влияние «порочного круга безработицы» (рис. 17). Муссолини был прав, когда утверждал, что «фашизм — не доктрина, это ответ необходимым действием».