— Профессор. Прорыв газов на юго-восток от купола Камня. Примерно минут через 30–35. Выброс породы и газов.
— Спасибо. Я свяжусь со своими.
Он смотрел на экраны. На глаза попалась единственная серая клавиша фильтров — биофильтр. Он вздохнул. Биофильтр «ел» много ресурсов. Он «видел» всё, что крупнее крысы. Он отключил все другие фильтры, включил биофильтр. Зона извержения выглядела как белое пятно радиусом 50–55 километров. На нём было только 11 зелёных точек. Он поднял архив 12-и часовой давности. Белое пятно с радиусом в 30–35 километров. Животные покидали зону. Снова за телефон.
— Виктор Афанасьевич. Животные покинули зону. Будет извержение.
— А вы откуда знаете? — в голосе профессора слышались раздражение и издёвка.
— У меня новейшие системы слежения. Животные очистили зону в 50 километров. В этой зоне только 11 объектов.
— 10 — наша экспедиция. Кто 11-я?
— Не знаю. Он на северо-восток от группы. Порядка 2,5–3 километров, у камня.
— Спрошу у своих. Может Ян собаку взял.
— Спросите. И скажите им, чтобы уходили. У них ещё есть 1,5 суток.
— До этого вы говорили о 2–3 сутках?
— Прогнозы изменились. 1,5–2 суток. Купола начали осыпаться. Идёт свежая лава.
— Хорошо, позвоню.
Он снова вернул фильтры в рабочий режим. «Будет взрыв, но где? Камень ближе всего к поверхности. А в Малой Удине резко подскочило давление». Он позвонил в Лондон, своим коллегам. Редко можно наблюдать такое явление. За 30 минут было согласовано всё. А в его дверь постучали, прибыли сотрудники Московского Горного института. Виктор Афанасьевич был ректором Харьковского института. Принесли системные блоки, провода. Развернули внутреннюю сеть. Теперь каждый фильтр отображался на отдельном компьютере. Возросла оперативность работы.
9-00. Все позавтракали заказанной пиццей и кофе. Он объяснил принципы работы системы. Следили за состоянием, переговаривались, оповещая об изменениях. Прогнозы изменились. Сутки, а то и меньше. Купол оседает, «шуга» кипит, поставляя внутрь «котла» газы, а «канал» закрылся. Постоянно трясёт, но мелко, 1,5–2 балла, ломаются стенки и купол.
— Коллеги. — начал он. — Смотрите. Трещина. Прорыв будет сюда. Юго-восток.
— Газов мало.
— Да. Пойдёт лава, сразу. Извержение. Прогноз — 13-14-00 по Москве.
Сорваны занятия в Геологическом Институте, но за этот материал им спишут всё. У них есть богатый материал для статьи, даже целой серии статей. Уже распределяют темы.
В 11–30 прибыл курьер с обедом из кафе внизу торгово-офисного комплекса. Всюду кипит обычная работа. Ему выделили офисное помещение, освобождённое предыдущими арендаторами. Минимум мебели и оборудования. И право жить здесь. Теперь надо договариваться ещё на несколько человек.
— Коллеги. Началось.
Все придвинулись к экранам. Было 12–30. Он объяснил, что трещины ещё малы, поэтому их не видят сканеры, но температура газов нагревает окружающую породу. И это показывает, где ударная волна. Но, 3-2-1- прорыв. Температура газов во фронте — 500–6000 Цельсия, много осколков от «пробки» и осадочных пород. А сзади кипящая лава. Взрыв.
— Алло, Виктор Афанасьевич. Да. Нет, не сообщали. Оповестил. Как положено, МЧС и военных. Они вас оповестили? Хорошо. Примите мои соболезнования по поводу гибели вашего зятя. И дочке их передайте. Из-за вашей спеси и тугодумства она стала вдовой. Нет, пока живы. Они встали за вершиной. Оглушит, контузит. Потом припорошит пеплом. Убьёт, когда сорвёт вершину. Не знаю, что делать. Делать надо было сутки назад. У вас было 9 часов. Извините. Следить за вулканом надо. До свидания.
Он знал, что спасатели уже в районе. И что они снимут извержение со всех сторон. И кроме данных со спутника у них будет красивое видео с места.
— Як, что дальше?
— Смотрите. «Котлы» перепускают газы. Всё сбрасывается в один котёл. Вот сюда. Прорыв будет дружный.
— Огромный пузырь?
— Да. Вершину сорвёт.
— А люди?
— Уже спасают.