Не успев сделать и несколько шагов, послышалась пулемётная очередь и несколько военных, что шли рядом с Олегом, тут же с пробитыми головами упали замертво. Пули со звоном отскакивали от медных музыкальных инструментов, за которыми стали прятаться музыканты, словно за щитами. Васильев с ещё несколькими солдатами кинулись за деревья. Пулемёт «работал» из одного из верхних окон казармы. Не растерялся, казалось, только сам Круглов. Укрывшись за ограждением, вместе с другими его подчинёнными они тут же вскинули винтовки, и прицельным непрерывным поочерёдным огнём погасили этот пулемётный шквал. В ответ из казармы послышались радостные окрики. Тут же из окон стали вылетать стёкла, кое-где даже вместе с рамами. В месте со стёклами на улицу летели и большие деревянные ящики с патронами, которыми эти окна и выбивались. Вслед из этих проёмов стали выпрыгивать и сами солдаты, с восторженными криками присоединяясь к восставшим войскам.
Весь этот пополнившийся отряд двинулся на Преображенскую площадь, где вновь соединился с основным солдатским потоком. Рядом почти вприпрыжку весёлый солдат с распахнутой шинелью, по-дружески обняв за плечо Олега, вдруг пафосно воскликнул: «Мы идём вперёд – в неизвестное!» Глаза этого молодого вояки светились искренним оптимизмом и великой надеждой. Казалось, что душа парня вместе с его шинелью широко распахнута всему новому и неизведанному.
- Откуда ты сам? – радостно спросил он Олега.
- Из Питера, - ответил Васильев.
- И я из Питера, а где живёшь?
- На Большой Посадской, - вдруг ответил Олег, не желая вдаваться в подробности переезда.
- И я на Большой Посадской, - восторженно воскликнул весёлый приятель. – А в каком доме?
- В девятом.
- А я в двенадцатом.
В этот момент Олега, словно молнией, прошибло чувство де-жавю. Он вдруг внимательно всмотрелся в лицо этого улыбчивого солдата, и с осторожностью спросил:
- А твоя фамилия, случайно, не…
- … Дёмин, - не дождавшись вопроса, ответил тот. – Николай Дёмин.
Олег не мог поверить своим ушам и глазам. А тот радостно продолжал:
- Сейчас вот перейдём на Петроградку и домой. Жена у меня молодая ждёт. Очень редко видимся.
- А сына нет? – с осторожностью спросил Олег.
- Нет, пока, а почему ты интересуешься? – удивился приятель.
- Так если женат, сына надо, - громко рассмеялся Васильев, и, похлопав по плечу нового знакомого, ещё быстрее зашагал в общей толпе. - А Соколова не встречал среди своих? Сослуживца потерял. Ищу вот.
- Так, есть такой у нас… Васёк.
- Василий, значит? Не, не тот. Моего Егором зовут. А может брат у него ещё имеется?
- Кажись есть у него братишка… Старшой. Тоже служивый. Вот только как кличут, не скажу. Поспрошать надобно.
- Ну, и где твой Васёк? Давая поспрошаем, - завёлся Олег.
- Так здесь где-то. Куды ж ему без нас то? Где все, там и Васёк.
- Ну, давай, друг, найдём уже твоего Василия, - осматривая поверх голов многотысячную толпу, воспрянул наш герой.
- Отыщется, - похлопав по плечу нового товарища и распевая какую-то весёлую песню, с восторженной улыбкой произнёс Дёмин.
Приятели продолжили свой путь «в неизведанное». Олег глазел по сторонам и не узнавал свой родной Литейный. На месте известного «Большого дома» сейчас стояло трёхэтажное кирпичное здание со встроенными колоннами. Именно внутрь его вдруг кинулась разъярённая толпа, словно по приказу. От своего нового приятеля Олег узнал, что это здание Окружного суда, а, следовательно, приказ действительно был, понял он.
Со второго этажа здания напротив полетели вниз разбитые оконные стёкла. На железные арочные ворота изнутри напирала рабочая масса. Ещё мгновение, и они с грохотом вывалились на мостовую. С территории с неистовым криком рванула брататься с солдатами огромная толпа рабочих. У многих в руках и за плечами было сразу по нескольку новеньких винтовок, а вокруг опоясаны лентами с патронами. Толпа чуть не сбила с ног Олега, разглядывающего необычные для его взора здания вокруг. Его крайне удивило, что привычная для него Михайловская военная артиллерийская академия, сейчас в этом времени – это целый орудийный завод.