– И вообще, блин, ну не заставляй ты меня отмазываться.
– Так я и не думала тебя ничего такого заставлять, - удивилась Ульяна, оглядывая парня вокруг, - А ты разве где-то испачкался? Где отмазать? И при чём тут «блины»? Ты хочешь, чтобы я спекла блинов?..
– Да, не причём тут блины. Это мы так со своими корешами … ой, извини, с друзьями у нас там изъясняемся, – смущённо поправился парень.
– И где же это «там»? – продолжила настаивать девица.
– Там – это у нас… Там, откуда я со своими товарищами.
– С товарищами?.. Так вы тоже против самодержавия? Вы тоже за революцию?
– Если честно, я и сам не знаю, на чьей именно я уже стороне. Но, я точно знаю, что я там, где ты. Я хочу быть только рядом с тобой.
После таких слов Ульяна не стала сопротивляться долгому поцелую, скорее, наоборот с лёгкостью поддавалась всякому желанию своего возлюбленного, однако продолжила настаивать:
– Я слышала, как вы с твоими друзьями говорили о том, что вам нужно уехать. Куда вы собираетесь? Вы с другой страны?.. Но вы ведь разговариваете по-нашенски, а не по-французски…
– Милая, прошу тебя, не спрашивай меня об этом. Я, правда, очень сильно тебя люблю, но пока не могу сказать тебе всего. Это не моя тайна. Придёт время, и ты всё узнаешь.
– Что ты сказал?.. – широко открыв глаза, уже наполняющиеся слезами, прошептала девушка.
– Поверь мне, я не брошу тебя здесь. И я обязательно тебе всё расскажу…
– Ты только что сказал, что ты меня…
– Люблю, – уверенно подтвердил Михаил. – Даже не сомневайся… Ты нужна мне. Я ещё никогда не встречал такую, как ты. Мне с тобой безумно хорошо.
– Это правда?.. – сквозь слёзы переспросила Ульяна.
– Стопудово, – утвердительно заверил юноша.
– Ну, вот опять я не понимаю этих твоих словечек. Мне с тобой тоже как-то и хорошо, и совсем необычно. Ты вообще не такой, как все. Ты по-другому говоришь, по-другому мыслишь, даже обнимаешь и трогаешь меня совсем по-другому. Как-то нежнее, что ли. Ты так приятно ласкаешь всю меня, всё моё тело, как никто никогда не делает. Другие задирают юбку и всё.
– И часто тебе так юбку задирают? – вдруг напрягся парень.
– Дурачок. Ну, было у меня пару раз… Не больше. Прижимали и не отобьёшься. Замуж даже звал один…
– И что не пошла?..
– Не пошла.
– Отчего же?
– Тебя ждала, – девушка быстро поднялась с колен, и отошла к окну. – У тебя будто бы других девиц не было? Вон какой ловкий.
Миша также быстро вскочил, набросив на себя лежавшую рядом рубашку, и подошел сзади:
– Вот только не обижайся, пожалуйста. Главное ведь, что теперь у меня есть ты, и больше мне никого не надо… И никогда больше никого не нужно будет.
– И там, откуда ты, у тебя даже нет невесты? – ухмыльнулась девица.
– Нет у меня никакой невесты. И никогда не было.
– Удивительно, но я тебе почему-то сразу верю, – повернувшись лицом, улыбнулась Ульяна и впилась губами, обвив рукой за шею и подпрыгнув на цыпочках.
***
Отряд, в котором находились Васильев с Дёминым, направлялся к тюремным воротам знаменитых «Крестов». Мрачные тёмно-красные стены одним своим видом уже навевали уныние. Почему то, почти всю свою жизнь прожив поблизости, Васильев старался стороной обходить этот квартал. Сейчас же его тянуло любопытство.
Народная толпа была встречена всеобщими приветственными криками из зарешёченных окон, что выходили на Арсенальную набережную. Вновь послышались выстрелы. Тюремные охранники стали отстреливаться, но солдаты, уже наученные такими действиями со стороны осаждённых, тут же ответили шквальным пулемётным огнём по воротам и поверх их, быстро погасив «огневые точки», после чего всеобщим напором толпа просто взломала тюремные ворота и ворвалась на территорию.
Олег подумал, что упустить такой исторической момент и шанс побывать внутри знаменитой тюрьмы, он не имеет права. «Когда ещё представится такая возможность? Да, уж, лучше бы и никогда», - с такими мыслями плюнул через плечо коренной петербуржец. Забежав вместе со всеми сквозь мрачные коридоры здания, он оказался в центральной части под огромным светлым куполом. В четыре стороны просматривались, уходящие вдаль зарешёченные коридоры сразу всех четырёх этажей.
Олег сразу обратил внимание, как один из надзирателей уже активно открывал камеры, самолично указывая, где находятся наиболее важные персоны среди заключённых. Круглов, похлопывая по плечу сговорчивого тюремщика, попросил ещё показать и открыть склады с оружием, но, другой надзиратель вдруг наотрез отказался предоставить ключи от дверей решётки, что вела дальше по коридору, возле которой и остановилась группа. Плюнув в лицо покорившемуся бунтовщикам сослуживцу со словами: «Умри, скотина», он резко вынул саблю и нанёс разящий удар. Клинок вошёл глубоко между шеей и плечом предателя, вырвавшимся фонтаном крови забрызгивая всё вокруг. Круглов, не раздумывая ни секунды, тут же несколькими выстрелами из револьвера хладнокровно прикончил напавшего, после чего спокойно повернулся, вытерся рукавом от крови, и громко потребовал привести другого надзирателя.