Только сейчас после этих слов Виталий почувствовал внутренний голод. Балк пристально посмотрел и на другие, не менее голодные лица, но, понимая, что уже нельзя терять ни минуты, покачал головой и двинулся вперёд. Хабалов со своим Штабом и нарядами уже уехали, а значит, следовало поспешить.
Выходя из здания последним, генерал попросил смотрителя, запереть здание Градоначальства, и обо всём докладывать в Адмиралтейство. На улице уже совсем стемнело, лишь яркий свет фонарей освещал засыпанную свежим, падающим хлопьями, снегом, площадь перед зданием. После столь длительного пребывания в душных кабинетах, свежий февральских воздух дурманил воображение. Казалось, что ничто не может омрачить умиротворённого состояния. Но, отдалённые звуки пулемётных выстрелов, возвращали задумчивых мыслителей к действительности. Генерал Балк с подчинёнными сел в автомобиль, остальные же двинулись через парк напрямую к Адмиралтейству.
***
Уже почти дойдя до Кирочной улицы, Олег отчётливо услышал впереди пулемётные очереди. Два грузовика, отстреливаясь в темноту, возвращались обратно. За ними, спотыкаясь бежали рабочие и солдаты. Олег сразу понял, что машины нарвались на засаду, а значит и их отряд не сможет пройти вперёд. «А ведь до госпиталя, где, возможно как раз сейчас, находится этот врач Соколов, осталось совсем немного», - настойчиво мучила его мысль.
Дойдя до перекрёстка, отряд остановился. Сквозь сумрак впереди на другой стороне были видны силуэты военного строя. Офицер с казалось бы потускневшим уже бантом на груди, возглавлявший отряд, скомандовал: «Стоять на месте», а сам при этом в полной тишине двинулся навстречу силуэтам, подняв руку вверх и выкрикивая: «Не стреляйте! Я иду к вам!»
***
Улицы совсем не освещались, но было заметно, как со стороны Литейного моста подошёл многочисленный солдатский отряд. Кутепов распорядился приготовиться к бою, однако солдаты стояли на месте, не проявляя никакой агрессии. Навстречу им из темноты навстречу шёл, подняв руки кверху, лишь один офицер. С каждым шагом его приближения к карательному отряду отчётливо проявлялся ярко красный бант на его груди. Каждый стук сапога отдавался в глубине сердца у полковника. В какой-то момент ему вдруг пришла мысль, что это спланированная провокация, он неожиданно вскинул револьвер и, скомандовав: «Стрелять на поражение!!!», сам лично несколько пуль разрядил прямо в грудь приближавшегося парламентёра. Офицер с красным бантом остановился, опустил руки, присел на колени и замертво упал лицом на мостовую. В ответ на выстрелы с той стороны толпа с рёвом и ответным шквальным огнём тут же ринулась через перекрёсток. Завязалась беспорядочная перестрелка. Все стреляли друг в друга и непонятно в кого.
Полковник спешно покинул место боя, направившись к дверям госпиталя. Пробегая мимо Филатова, он, как бы оправдываясь, заявил, что, якобы, нужно немедленно доложить в штаб о сложившейся обстановке. Сергей вошёл в дверь за ним следом. За окнами разгоралась бойня. В госпиталь начали забегать уже смертельно раненые офицеры, истекающие кровью. Кутепов с унынием в глазах смотрел на них и ничего не мог сказать. Санитарки подхватывали раненых. Сам же он быстро кинулся по коридорам в поисках начальства и телефона. Проходя вслед за командиром сквозь многочисленные ряды раненых, находящихся здесь же в коридорах, Сергею хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть этот ужас. Точно такой же ужас и страх читался и в глазах самого полковника.
Найдя на втором этаже кабинет с руководством этого госпиталя, Кутепов попросил связать его с Градоначальством. В ожидании, пока соединят, он нервно прохаживался по кабинету. За окнами сквозь опускавшуюся темноту было видно, как толпа уже хлынула со всех переулков, слышался звон разбитых окон и фонарей. Девушка, что пыталась дозвониться, робко ответила:
– На другом конце провода от штаба нет ответа.
Полковник властно распорядился:
– Срочно выделите большую комнату для моих оставшихся солдат и офицеров и заприте наглухо все входные двери!
На это пожилой, по всему виду профессор и руководитель госпиталя, в очень жёсткой форме ответил незваным гостям:
– Требую немедленно освободить помещение здоровым солдатам, заполонившим коридоры здания!
Кутепову ничего не оставалось, как, молча выйти в коридор. Собрав всех тут же в большом вестибюле, он обратился к оставшимся:
– Мои верные соратники. Увы, но мне ничего не остаётся, как просить вас – сложить прямо тут всё оружие и возвращаться в свои казармы.
Филатов понял, что это уже конец, и, оставив полковника, быстро пошёл искать того самого врача Соколова. Санитарка показала ему, где находится операционная комната, но, там он нашёл лишь другого хирурга, представившегося Иваном Виноградовым: