С такими мыслями он кинулся к тому кабинету, где полковник оставался доедать колбасу. Олег последовал за ним. Кабинет находился в самом конце коридора, куда толпа ещё не добралась. Открыв дверь, их взору предстали взволнованные офицеры с оружием в руках, готовых к последнему бою. Кутепов непринуждённо сидел на небольшом диванчике, будто уже смирясь со своей участью. Офицеры же чувствовали себя неуёмно и ещё не упускали надежду найти запасной выход. При этой мысли и у полковника блеснули глаза, а потому он безоговорочно благословил подчинённых на поиски. Но, не прошло и минуты после их ухода за дверь, как с коридора послышалась стрельба, крики санитарок и звуки падающих где-то рядом на пол. Кутепов лишь перекрестился, продолжая молча спокойно сидеть на месте в ожидании участи, лишь вздрогнув от звука резко открывшейся двери.
Но в кабинет вбежали не разъярённые повстанцы, а врач Иван Виноградов.
- Господа, толпа приближается. Здесь есть медицинские халаты, переоденьтесь, пожалуйста, - предложил врач. - Вас сочтут за персонал госпиталя. Я смогу подтвердить.
- Спасибо, но мы не будем изображать этот маскарад, - заявил в ответ полковник. – Такой поступок я расцениваю, как трусость, недостойной русского офицера!
Услышав шум толпы уже где-то поблизости, Олег решительно вышел за дверь. Неподалёку в коридоре уже стояло несколько солдат, проверявших соседние кабинеты. Из дверей напротив вышла вооружённая группа во главе с тем самым Тимофеем Кирпичниковым. Увидев Олега, он тут же улыбнулся знакомому, спросив лишь:
- Что там?
- Да, проверил уже, никого, - уверенно ответил Васильев. – Один медперсонал.
При этом он даже слегка приоткрыл дверь, и из кабинета вышел врач Виноградов, прикрывая собой образовавшийся проём:
- Тут госпиталь, господа. Здесь уже и так достаточно крови, - взмолил доктор. - Мы лечим ваших же собратьев – раненых товарищей и сослуживцев. Позвольте нам продолжить свою работу в спокойной обстановке. У нас масса серьёзных раненых, требующих немедленного оперирования.
Кирпичников уважительно посмотрел на хирурга, снисходительно кивнул, изображая поклон, и громко скомандовал так, чтобы было слышно даже в самом отдалённом уголке:
- Всё! Уходим! Здесь больше делать нечего.
Голос эхом разлетелся по всему длинному коридору, и толпа не спеша потянулась к лестнице, покидая здание. Однако, чтобы всё-таки никто из возможно укрывшихся не смог беспрепятственно покинуть госпиталь, у дверей выставили охранный дозор. Было понятно, что этот командир повстанцев не поверил, что полковник смог незаметно покинуть здание. Он ещё долго пристально всматривался в окна со стороны улицы, предполагая, что Кутепов всё же скрылся где-то в этих кабинетах.
Возле дома продолжали сновать сотни вооружённых самых разнообразных личностей. Полковник же из-за плотной шторы смотрел в окно, наблюдая, как его бывшие подчинённые веселятся вместе с взбунтовавшейся чернью.
- Это и есть их зачинщик? – спросил он у Филатова, внимательно всматриваясь в лицо Кирпичникова. – Мерзкий тип. Как за таким могли пойти сотни тысяч? Что он может им дать?
- Обещание!.. Обещание свободы – вот самый главный подарок, что слаще всякого пряника, - ответил Сергей. – Это ласкает ухо, это греет душу, это даёт надежду…
- Надежду на что?
- Надежду на светлое будущее.
- Но, это ведь всё бред и пустота. Это же фикция, - возмутился полковник. – Ничего этого нет, и не будет.
- Зато вдохновляющие эмоции останутся. Даже, если завтра утром наступит отрезвляющее похмелье и раскаяние в содеянном, эти впечатления и чувства мимолётной свободы останутся навсегда. И он смог им подарить эти чувства. Под страхом смерти, но подарил. И тем острее ощущения, потому что дороги назад у них уже нет. Только вперёд, и только до победного.
- И чего хочет теперь этот Кирпичников? Что дальше? Ну, не станет же он претендовать на место императора? Тьфу ты, бред какой то…
- Сам он, конечно же, не станет. У него мозгов для этого маловато. Он своё дело уже сделал. Теперь найдутся другие – более разумные и более прагматичные личности, которые с холодной головой подхватят знамя этой толпы и обернут силы в своих интересах, для достижения своих политических целей? – попытался разъяснить историк.
- Каковы же их цели? – удивился офицер.
- А вы не догадываетесь? Конечно же – власть. Единая и полноценная. Без царя. Без самодержавия.
- Но, невозможно разрушить одним днём, всё то, что создавалось веками.
- Поверьте, господин полковник, возможно, - выдохнул Филатов. – Я вам скажу больше – это уже свершилось.