- Что вы такое говорите? Вы – провокатор, - возмутился Кутепов. – В самое ближайшее время в столицу подойдут войска и усмирят этих зарвавшихся наглецов Кирпичниковых вместе с их пьяными взбунтовавшимися отрядами.
- Хотелось бы, конечно, в это верить, но, увы, к сожалению, этого уже не произойдёт.
- Откуда вам знать? – удивился полковник.
- Уж, поверьте, знаю, - тихо ответил Филатов.
- Мне даже показалось, что вы знали и исход сегодняшнего дня. Надо признать – вероятно, в какой-то степени сегодня вы были правы, когда давали дельные советы. Мелкими группами, отряды действительно, было легче увлечь на свою сторону. Будь они вместе при мне, уж я бы этого не допустил.
- На мой взгляд, нужно было единым отрядом пробиваться вперёд по Литейному и захватить, к примеру, Орудийный завод, занять там оборону и ждать прибытия войск. Это было бы выгодным плацдармом для дальнейших действий. Укрепившись в стратегически удобном месте, фактически в центре города – между Невским и Литейным. С таким количеством орудия и артиллерии, что имеется на заводе, можно было бы угрожать и Таврическому дворцу, и Выборгской стороне. А там неподалёку ещё и Петропавловская крепость. Таким образом, мы бы не растеряли весь состав. Никто бы не перешёл на сторону бунтарей, а, наоборот, увидев силу, могли бы вернуться и другие – присоединяться к подавлению восстаний, безусловно, только после обещания абсолютной амнистии.
- Обещания? – удивился полковник.
- Вот именно – обещание на обещание. Нужна подмена понятий – подмена одних обещаний на другие, чего, кстати, они и ждали, уже всласть и вдоволь нагулявшись по улицам, вкусив весь этот запах свободы, полностью им надышавшись и насладившись.
- Вы – грамотный стратег, как я посмотрю. Из вас получится хороший офицер.
- Из меня уже получился хороший… историк, - тихо себе под нос, чтобы никто не услышал, пробурчал Филатов.
***
Колоссальное здание Адмиралтейства с семью воротами и семью подъездами с огромными тамбурами, занимал целый квартал, четырьмя фасадами выходя на все четыре стороны света. Бероев вместе с высшим офицерским составом вслед за нарядом вошли с южного фасада со стороны улицы Гороховой. Градоначальник, вместе с другими офицерами, был неприветливо встречен помощником начальника Морского Штаба. Он сходу неприязненным тоном заявил:
- Обращать Штаб в военный лагерь без разрешения начальника Штаба допустить не могу, так как это повлечёт приостановку текущих дел.
Генерал Хабалов понуро молчал, повернувшись к нарядам, тихо наблюдавшим за происходящим в стороне. На переговоры решительно выдвинулся молодой генерал Занкевич, что-то доходчиво объяснив несговорчивому офицеру, чего ни Бероев, ни другие прибывшие уже не услышали. Дело было быстро улажено, и вся масса ввалилась внутрь. Солдат разместили в главном вестибюле и бесконечных коридорах двух этажей той части здания, окнами выходящего на Дворцовую площадь. Конницу расположили во дворе между сараями. Офицерскому составу выделили просторную комнату с телефоном на первом этаже недалеко от входа, где вместе с другими разместился и Виталий.
И вновь началось ожидание. Несмотря на то, что начальства очень много, было видно, что никто из них не знал и не понимал, что делать, как поступить. Полдня это военное начальство демонстрировало свою непригодность там, и вот сейчас также ни один из генералов не действовал. Виталий, продолжая конспектировать и излагать в своих записях всё, что видел и как сам чувствовал ситуацию, лишь понял, что все ждут прибытия ещё двух батарей с пулемётами и эскадрона. Прислушиваясь к солдатам в коридорах, он понимал, что и их настроение уже также ухудшается, они тоже крайне деморализованы, беспорядочно блуждая по коридорам и вокруг здания.
Спустя какое-то время ожидания вдруг послышался гул на улице от входящего во двор отряда. Все внутри оживились. Доложили, что, наконец, прибыла хоть одна гвардейская батарея в полном составе с боевыми снарядами. Прихрамывая и опираясь на костыль, но с очень важным видом вошёл командир этой батареи, представившись полковником Фоминым. Он браво доложил о беспрекословном подчинении своих подчинённых, и том, как, только что, направляясь сюда, на площади Мариинского театра разогнал революционную толпу, окружившую отбивающийся саблями жандармский эскадрон.
После такого воодушевлённого рассказа генерал Хабалов, подскочив с места сразу взбодрился. Он тут же своим приказом подчинил все пехотные части вновь прибывшему полковнику, а генералу Занкевичу распорядился принять меры по охране Адмиралтейства.
Виталий лишь наблюдал из окна, как этот молодой генерал выстроил отряды на площади, вышел к ним, поздоровался и произнёс какую-то речь о переживаемых событиях. Он ещё о чём-то недолго поговорил с солдатами и развёл роты по четырём главным подъездам. Одна из групп начала баррикадировать ворота, что вели на Черноморский переулок. На второй этаж начали стаскивать пулемёты, расставляя их в окнах. Во двор выкатили артиллерию.