***
Стояла тихая морозная ночь. Ни одного прохожего и никаких войск на улицах, лишь слышалась редкая одиночная отдалённая стрельба. Под ногами всюду валялись свежеотпечатанные листы объявлений. Виталий, отойдя чуть в сторону и протирая очки, любовался просторами Невы, Петропавловской крепостью и величественным зданием Зимнего Дворца, так непохожим на знакомый с детства Эрмитаж. Стены его были совершенно неузнаваемы, потому как, почему то оказались непривычного тёмно-красного цвета.
Бероев с усмешкой наблюдал за странным медленным шествием, больше напоминающим похоронное. Возглавляли его военачальники и генералы, за ними офицеры помладше рангом. Следом уже шли пехота и артиллерия. Пулемёты, несли прямо на руках. И замыкал весь этот длинный караван уже кавалерийский эскадрон. Около моста свернули на Дворцовую набережную. Лишь один из офицеров почему то, не сворачивая, продолжил двигаться по мосту, исчезая в дымке на другую его сторону. Кто-то иронически воскликнул вдогонку: «Спасает шкуру».
***
Друзьям наконец-то выдался тот самый момент, которого они уже с нетерпением ждали, чтобы остаться в квартире одним без посторонних. Олег при этом продолжал негодовать:
- В один день просрали всю страну, офицерьё, бля, а теперь ещё и выпендривается тут. А не спасли бы сейчас его жопу, разорвали бы ему её на четыре части, и болтался бы на штыках той самой «безмозглой черни», как другие.
- А ты, смотрю, хорошо вжился уже в роль революционера? – с удивлением ухмыльнулся Сергей.
- А что, я не прав?
- Прав, конечно. Офицеры, действительно далеки от простого народа, потому и считают их быдлом и ничтожеством. Но, ведь согласись, что далеко не все?
- Не все…
- А тебе приятней было сегодня наблюдать за тем, как те самые офицеры, которые ещё вчера точно также считали всех солдат ничтожной серой массой, сегодня заискивали и пресмыкались пред ними, ради сохранения жизни? Готовы служить быдлам, только бы не убили и не покалечили. Тебе такие офицеры по душе?
- Ну, это уже тоже ниже собственного достоинства, - теперь ухмыльнулся Олег.
- Так что лучше, гордо сохранять своё достоинство и отстаивать принципы, или пресмыкаться и подстраиваться?
- Ну, я даже не знаю, - совсем уже запутался Олег. – Просто, не нужно угнетать и гнобить подчинённых, относиться по-человечески, они и не тронут, продолжат уважать. Я сегодня реально видел, как одних офицеров солдаты сажали на штыки, а других буквально несли на руках, готовы были идти за ними по одному только слову.
- А это ничего, что, тех, что несли на руках, сегодня, по сути, предали свою страну, своё отечество, своего императора, которому присягали в верности? Получается, что ты восхищаешься предателями?
- Почему сразу, восхищаюсь? И, где этот император? Почему его словно вообще нет? Где его волевое слово? Почему не выйдет и не остановит эту толпу?
- Хороший вопрос. Вот только император сейчас занят войной. Войной с внешним врагом. В данное время, вообще-то, ещё идёт кровавая и ожесточённая война с Германией, если ты хоть немного помнишь историю. И у императора сейчас хватает забот, чтобы управлять войсками русской армии. А отбросы этой самой «русской армии», что не сгодились для выполнения на ответственных позициях, сейчас здесь – за его спиной, свергают того же самого императора. Это ли не величайшее предательство из всех предательств? Ради чего? Ради куска хлеба? Или ради мнимой свободы? А не того же самого требовали в незалежной? Не ради тех же мнимых требований собирались они на Майдане? И почему ты здесь их поддерживаешь, а там выступал крайне против – был на другой стороне?
- А при чём тут Украина? – удивился Васильев. – Там совсем всё по-другому.
- А что там другого? Точно такая же безмозглая управляемая толпа, обманутая сладкими обещаниями, - и, посмотрев на Тараса, всё это время молча наблюдающего за спорами, Сергей спросил того. – Разве не так?
Друг, изображающий революционного рабочего, ухмыльнувшись, промолчал.
- Вот, Тарас у нас – вообще молодец. Он и здесь среди рабочей массы и опять среди руководства восстанием.
- Зря ты ёрничаешь, - возмутился Олег. – Между прочим, Тарас действительно имеет некоторое влияние в сложившейся новой власти. Да, и я там не последний человек. И, между прочим, пока вы там вели задушевные разговоры с офицерским составом, кое что смог раздобыть.
На вопросительные взгляды друзей он не стал долго тянуть:
- Я поинтересовался у того врача Виноградова, что был с нами, о сыновьях Соколова. Они были дружны с убитым хирургом.
- Ну и?.. Не тяни, - настаивали приятели.
- Ну, и вот. Действительно, старшего сына зовут Егором. И он действительно служит. Но, не здесь, не в Петрограде.