- Значит… Анастасия, - с нежностью в голосе тихо произнесла женщина, закрывая на ключ дверь.
***
Возвращаясь быстрым шагом по Литейному проспекту, Филатов не мог выкинуть у себя из головы эти изумительные богатства. Он всё прокручивал в уме, не понимая, как можно всё это в один миг потерять. Так в мыслях не замечая дороги, он догнал небольшую группу молодых солдат, что-то активно обсуждающих между собой. Только сейчас, приглядевшись, Сергей заметил, что вооружённые новобранцы конвоировали какого-то пожилого офицера. Из их разговора, Филатов понял, что солдатам поручено с вокзала доставить в Таврический Дворец какого-то важного арестованного начальника, прибывшего в Петроград, но, судя по всему, не всем хотелось продолжать этот долгий путь.
- Слушайте, я уже устал, а нам ещё столько топать до этого Таврического, - возмущался самый нытливый.
- И что ты предлагаешь? Бросить тут конвойного?..
- Нет, оставлять на полдороге конвойного нам никак нельзя, - возразил третий. – Сказано было доставить.
- Да его никто там не ждёт… И даже знать не знают о его приезде, - продолжал настаивать нытик.
- Нам дали приказ – надо исполнить, а уж потом и в казармы.
- Так казармы-то вот уже рядом, и жрать так хочется. Уже сутки нормально не ели и не спали. Пошли к себе, братцы, - не унимался этот самый активный.
- И, правда, пока мы его туда отведём, уже и ночь настанет, - поддержал его второй.
- А этого куда? – ткнув в спину ружьём уверенно шагающего впереди старого офицера, спросил третий.
- Да кто о нём вообще вспомнит? – продолжал заводила. – Там такая суматоха и неразбериха, что каждого и не упомнить…
- Предлагаешь отпустить?..
- Зачем отпускать? Прикончим эту сволочь офицерскую, - вдруг предложил этот нытик. – Если что, скажем, что попытался сбежать…
- Что, прямо здесь, что ли?
- Ну, почему здесь? Вон пойдём во двор отведём.
После ещё недолгих споров, всё-таки согласились с таким предложением, и компания повернула за угол в проём между домами.
Сергей только и успел, что спрятаться за стволом большого дерева, закусив зубами перчатку, чтобы его не услышали и не заметили. Несчастного пожилого начальника тут же подвели к стене здания, выстроившись в небольшую шеренгу напротив. Филатов видел, как этот отважный офицер, сняв фуражку и перекрестившись, не отворачивая глаз, гордо смотрел смерти в лицо, лишь произнеся напоследок: «Я умираю за Государя Императора!..»
Послышалось быстрое: «Пли!», и Сергей вздрогнул от неровного беспорядочного залпа. Солдаты весело посмеялись, закинули винтовки за плечи и с воодушевлением быстро выскочили на проспект. Филатов ещё какое то время стоял, прижавшись к стволу, слушая как бьётся собственное сердце, готовое выскочить из груди. Тот красный бант с его кителя, что сунул ему Тарас для прикрытия, уже давно где-то отвалился и потерялся, а, следовательно, сейчас и он сам являлся такой же мишенью и приманкой для этой разнузданной и опьянённой безнаказанностью солдатни, что бродит по улицам в надежде расправы над «ненавистным офицерьём». «Впрочем, - подумал он. - Сейчас они не жалуют даже и тех офицеров, что перешли на сторону революции, продолжая относиться к ним, как пережиткам самодержавия».
Осмотревшись вокруг, Филатов медленно подошёл к распластанному по снегу и уже бездыханному телу. Офицерская шинель со всех сторон насквозь была прошита несколькими пулями, струи крови стекали в общую тёмную лужу на грязной обочине, по стене разбрызгано множество багровых капель. Одна из пуль, видимо специально издевательски, пробила глазницу.
Внутри у Сергея кипела ярость, казалось, что слезы заливают его душу: «Как же так? Человек прожил достойную жизнь, скорее всего, честно и беззаветно служил своей отчизне, своему государству, своему императору, растил семью, воспитывал внуков… И вот так глупо окончить жизнь под забором… и всего лишь по прихоти каких-то юнцов-подонков, возомнивших себя властителями судеб, и только потому, что им нестерпимо захотелось жрать? Отчего так всё несправедливо? Куда в один миг вдруг исчезло уважение? Воспитание???»
Филатов, размышляя, негодовал и быстрым шагом возвращался в госпиталь. В дверях его уже встречал Тарас. Сергей вопросительным взглядом сверлил друга. Тот лишь, с нескрываемыми слезами на глазах, смог ответить:
- Всё в порядке. Будет жить…
В палату пустить не разрешили. Как выяснилось, Олег уже разговаривал с хирургом, однако Филатов сам ещё раз кинулся к врачу Виноградову с вопросами, на что тот ему спокойно сообщил:
- Основные жизненно-важные органы вашего друга не задеты, но крови потеряно очень много – потребуется восстановление.