- Судя по всему, это уже Любань, - вновь пояснил Филатов. – Здесь должна быть небольшая железнодорожная станция. И, скорее всего, сегодня здесь тоже должно быть неспокойно. Нам бы лучше свернуть куда-нибудь с главной дороги, чтобы не привлекать внимания.
- В такой глуши наша машина в любом случае будет привлекать особое внимание, - возразил Тарас. – К тому же, здесь одна центральная улица, и я не вижу никаких поворотов в сторону.
Машина значительно сбавила скорость и двигалась уже почти в ногу с гуляющей по дороге толпой. Зеваки заглядывали в окна, пытаясь рассмотреть неизвестных гостей. Олег демонстративно выставил вперёд винтовку и нацепил к шинели красный бант. У Тараса на поясе красовался неприкрытый револьвер. Такие атрибуты не давали поводов задавать лишние вопросы, поэтому народ лишь молча взглядом сопровождал медленное продвижение залётного автомобиля, что-то бурно обсуждая между собой. На большом перекрёстке, где, по всей вероятности, дорога и вела в сторону железнодорожного вокзала, образовался людской затор. Проезд оказался полностью закрыт, причём здесь уже преобладали солдатские массы, размахивающие винтовками в разные стороны. Сергей, на всякий случай, достал из-под сиденья пулемёт, быстро зарядив новую ленту, но выказывать его раньше времени пока не стал.
Завидев новенький блестящий автомобиль, явно не из местных, навстречу по-хозяйски выдвинулась целая группа из солдатских активистов. Тарас машинально посмотрел, можно ли сдать назад, но толпа уже закрыла всю проезжую часть. Тогда он спокойно, вынув из кармана свой мандат с печатями, в другую руку взял револьвер и приготовился к встрече. Неожиданно где-то за домами прогремело сразу несколько взрывов, послышались женские визги, дикие крики, и солдатская толпа, вскинув винтовки, с беспорядочной стрельбой кинулась в ту самую сторону, ведущую к вокзалу. Компания военных, что шла к машине, разом оглянувшись на своих убегающих приятелей, тоже кинулась им вслед, словно боясь упустить что-то более важное. Проезд на какой-то миг оказался открытым, и Тарас тут же воспользовался этим подаренным моментом. Через пять минут машина уже на всех парах неслась по накатанной снежной дороге вперёд, не сворачивая, пока у следующего пристанционного посёлка та сама плавно не повернула в сторону.
Генерал всю дорогу с нескрываемым удовольствием любовался и восхищался местными красотами. Но, за стеклом уже смеркалось и вновь тянуло к разговорам. Оказалось, что Спиридович уже знавал эти изумительные, по его словам, края, где у генерала немало приятелей.
- Ежели бы вам, господа, довелось побывать тут летом, или же осенью, вам бы совершенно не захотелось отсюда никуда, - хотелось ему поделиться своими впечатлениями с новыми знакомыми. – Мой обожаемый друг Михаил Михайлович Белямин каждый год зовёт в свои угодья в Межутоках отдохнуть в своей усадьбе «Моё удовольствие».
Филатов вопросительно посмотрел на рассказчика.
- Это усадьба его так называется – «Моё удовольствие», - пояснил тот. - Между прочим, её ещё сто лет назад заложили. Михаилу это уже досталось по наследству от достопочтенного отца Михаила Яковлевича. Замечательный был человек, царствие ему небесное. Будучи инженером-технологом, он ещё вместе с Нобелем принимал участие в организации и дальнейшей работе крупнейшего в стране «Товарищества нефтяного производства» в Баку. Между прочим, он среди всех остальных иностранцев во главе компании, стал одним из десяти её акционеров. Вот как доверяли его знаниям и навыкам. Он сам лично создавал конструкции нефтеналивных станций, конструкции вагонов и резервуаров. А, когда сам Нобель почил, Михаил Яковлевич и вовсе встал во главе их товарищества. Российская нефть при нём занимала видное место на мировом рынке, скажу я вам, существенно потеснив продукцию самих Ротшильдов и Рокфеллеров.
- Знал бы этот ваш нефтемагнат, что через сто лет Россия будет сидеть исключительно на «нефтяной игле», не развивая нефтепереработку и почти полностью свернув своё машиностроение, а бензин в добывающей нефть России будет дороже, чем в покупающей её Америке, - вдруг решил и Олег вставить в разговор и свои «пять копеек».
- Помнится, Михаил Яковлевич в своё время тоже вёл горячую борьбу против распространявшейся идеей сооружения нефтепровода из Баку в Батум с целью вывоза за границу сырой нефти. Результатом этого неминуемо стал бы упадок бакинской нефтеперерабатывающей промышленности и подорожание в России осветительных продуктов и жидкого топлива, - подтвердил положение дел и генерал. – Но, надо сказать, что, даже достигнув своими трудами крупного состояния и видного положения, Михаил Яковлевич оставался простым и доступным человеком, обладавшим особенной мягкостью души и скромностью. Вот и старший сын стал достойным помощником своего отца. А главное, таким же сердобольным. Вот, к примеру, тот самый госпиталь, где сейчас ваш друг остался на лечении, был как раз им на собственные средства выкуплен в этом здании и предоставлен для лазарета.