- Я человек прямой, и потому вполне присоединяюсь к тому, что сказал генерал Данилов.
Царь Николай отошёл к окну и, медленно покуривая, долго смотрел вдаль. Рузский нервно курил папиросу за папиросой, не вставая со стула. Тягостное молчание затянулось. Вдруг государь резко повернулся и обвёл всех странным хитрым взглядом.
- Я решился. Я отказываюсь от престола, - неожиданно заявил он и перекрестился.
При этих словах генерал Рузский даже соскочил со стула. Помощники его стояли ошеломлёнными, также перекрестившись вслед за государем.
- Благодарю вас, господа, за доблестную и верную службу, - император пожал каждому руку и быстро вышел в соседний кабинет, плотно закрыв за собой дверь.
Сергей встретил императора стоя, также с трудом сдерживая слёзы на глазах. Царь Николай Александрович сел за небольшой столик и стал что-то быстро писать. В соседнем кабинете, где остался ещё Рузский с помощниками, вошёл Воейков, увидев тех взволнованными, поинтересовался:
- Что случилось?
Но, внятного ответа Филатов уже не расслышал.
В дверь кабинета постучали, и вошёл граф Фредерикс. Император молча протянул ему листок с текстом телеграммы для Родзянко. Граф громко зачитал:
- «Нет той жертвы, которую я не принес бы во имя действительного блага и для спасения родимой матушки России.
Посему я готов отречься от престола в пользу моего сына, с тем, чтобы он оставался при мне до совершеннолетия, при регентстве брата моего Михаила Александровича. Николай»
Граф был ошеломлён и обескуражен.
- Никогда не ожидал, что доживу до такого ужасного конца. Вот что бывает, когда переживаешь самого себя, - лишь взволнованно произнёс он.
Через минуту Государь подал и второй листок, только уже адресованный генералу Алексееву: «Во имя блага, спокойствия и спасения горячо любимой России, я готов отречься от престола в пользу моего сына. Прошу всех служить ему верно и нелицемерно. Николай»
Фредерикс вышел и передал телеграммы Рузскому. Соседний кабинет опустел. Наступила тишина. Неожиданно император спросил Филатова:
- Вам ведь известно, что будет со мной и моей семьёй?
Сергей молчал.
- Значит всё? Значит это конец? – Государь нахмурился и побагровел.
- Ваше Величество, для того я и здесь, чтобы предупредить вас о предстоящей опасности отречения. Я всячески пытался вам объяснить, что такой шаг губительный и для Вас, и для вашего наследника. Передавая власть сыну, Вы напрямую подвергаете его опасности. Весь удар, всю ненависть, весь гнев народного бунта Вы теперь перекладываете на его детские хрупкие плечи. А взбунтовавшейся толпе только этого и надо. К тому же, они ведь прекрасно понимают, что подавляющее количество населения всей страны всё-равно поддерживает императора, следовательно, для удержания власти в своих руках нужно только устранение… физическое устранение, - как мог откровенно объяснил историк.
- Как же я должен был поступить в сложившихся обстоятельствах? Остаётся два пути, либо отречение от престола, либо утопить столицу в крови и вернуть себе власть, - покачивая головой, размышлял государь.
- Безусловно, в данных обстоятельствах, возвращать власть уже поздно, да и, практически невозможно. Это нужно было делать несколькими днями ранее. Тогда это было ещё возможно, но, ваши министры, считая, что вы сочтёте их беспомощными, не считали необходимым докладывать о настоящих бедствиях, какие начали происходить в столице. Сами они уже справляться не могли и не имели возможности, но и Вас не посчитали нужным уведомить о беспорядках и хаосе, творившемся на улицах. В то время на стадии зарождения ещё можно было что-то предпринять, чтобы остановить толпу и затушить разгорающееся пламя. Теперь об этом можно только предполагать. Но, и отречение – это тоже не выход. Точнее, отречение в пользу цесаревича. По крайней мере, я так считаю. Этот шаг продиктован эмоциями и обстоятельствами, но он губителен и приведёт к катастрофе всей семьи. Нельзя этого делать. Ни в коем случае нельзя.
Император всё внимательно выслушал и задумался. Казалось, что теперь и он понял, что совершил неправильный шаг, но, вернуть назад уже было поздно. В соседней комнате послышался шум. В дверях вновь появился граф и взволнованным голосом стал рассказывать:
- Ваше Величество, свита в бешенстве от неожиданной новости отречения Государя. У некоторых истерика, другие падают в обморок. Никто не ожидал такого исхода. Все без исключения считают, что решение поспешное. В целом все протестуют и умоляют вас отменить его. Просят уговорить вас забрать обратно телеграммы у генерала Рузского.
Царь Николай распорядился: