Филатов был крайне удивлён, что даже в такой момент монарх думал о тех, кто его в первую же очередь и предал.
- Простите, пожалуйста, Ваше Величество, но, позвольте тогда уж сначала откровенно от себя. Великого Князя Николая Николаевича, который только что «по долгу присяги и по духу присяги коленопреклонённо молил вас отречься от короны, чтобы спасти Россию и династию», полагаю не зря в народе прозвали «Лукавым», он и теперь хитрит. Военнослужащие Царской Империи присягают исключительно Императору и клянутся на Евангелие служить именно ему до последней капли крови, отстаивая его право, и в первую очередь – право на власть. А значит, таковая его просьба – это, ни что иное, как нарушение и присяги, и её духа. Это моё личное мнение. Ваш кровный родственник уже через месяц будет лишён вообще всех воинских званий и почестей, оставит воинскую службу и уедет в Крым. Через год на английском судне сбежит из страны. Так и закончит свою жизнь в изгнании.
- Что же будет с армией? Что с моими генералами?
- Ваши командующие фронтами так и не смогут окончательно определиться со своим положением в быстроменяющихся обстоятельствах. Командующий, который нарушает присягу сам – подаёт пример своим подчинённым. Они ведь, по сути, стали первыми нарушителями присяги, а это уже повлекло за собой нарушение присяги и всеми остальными военнослужащими, - попытался рассуждать историк. – А, офицер, нарушивший присягу один раз – нарушит её снова. Таков закон природы. Сейчас войска поголовно дают присягу Временному правительству, но, уже совсем скоро, они нарушат и её. Более двадцати двух тысяч офицеров и генералов перейдут на службу к большевикам. На девяносто пять процентов верховное командование Красной армии будет состоять из высших чинов вашей императорской армии. Но, не будет уже среди них ни одного из тех, кто сегодня так рьяно кичился «о сохранении армии и будущности России». Ваш начальник штаба, главнокомандующий Алексеев, который самолично и начал эту преступную агитацию за отречение Вашего Величества, подсказывая и подталкивая генералов к этому решению, будет всячески пресмыкаться перед новой властью, арестовывая своих же бывших сослуживцев. Правда, после прихода к власти уже большевиков, попытается хоть как-то исправить свои ошибки и примет участие в создании добровольческой армии, но, через год скончается от воспаления лёгких. Причём, некоторые из офицеров ещё припомнят ему все его предательства и прегрешения. Бесславно закончат свою жизнь и другие генералы. Эверт будет арестован большевиками и убит конвоирами, Сахаров - расстрелян бандитами в Крыму.
- А что же Рузский? Он с таким рвением стремится выслужиться перед новой властью, - заметил император.
- Генерал-адъютант после разногласий с теми же самыми Алексеевым и, ставшим в ближайшие дни военным министром Гучковым, будет уже вскоре уволен со службы. А спустя год генерала Рузского зверски зарежет один из большевиков за отказ служить им.
Император слушал внимательно без капли хоть малейшего злорадства на лице. Скорее, он искренне переживал и сочувствовал каждому из только что предавших его соратников. В глазах отражалась вся горечь и за свои собственные ошибки, и ошибки тех недальновидных властолюбивых политиков, что захватили власть и так бездарно с ней навсегда распрощаются, введя страну в хаос.
- Моя ошибка в том, что заняться внутренними делами я планировал уже после победы над внешним врагом. Недоглядел за тем, что творится внутри, всё внимание сосредоточив на внешнем, полностью полагаясь на министров правительства, - попытался проанализировать царь Николай. – Но, как же при таком хаосе страна ещё сможет противостоять немцу? Неужели капитуляция? А как же наши союзники?
- В каком-то смысле, так оно и будет, - подтвердил историк. – Не полная, конечно же, капитуляция, но, в скором времени будет подписан мирный договор. Это будет унизительный и позорный для страны договор, но, по крайней мере, в войне мы уже участвовать не будем. Наши союзники останутся таковыми только лишь на бумаге. Русской революции будут рады не только немцы с австрийцами, но и британцы с французами. Для них это будет благополучный и скорейший выход из войны, к тому же, теперь им не придётся выполнять обещание, данное Вашему Величеству о переходе под контроль России черноморских проливов и Константинополя. Наш путь демократии и свободы не меньше порадует и американцев.
- Значит, войны больше не будет? – с облегчением выдохнул государь.
- Первая мировая завершится, - продолжил свой рассказ Филатов. – Вот только наступит другая война – внутренняя и братоубийственная, жестокая и кровопролитная гражданская война. Русский народ начнёт резать и убивать друг друга. Беспощадно. Наступит страшное время «красного террора», голода и разрухи. Любой инакомыслящий будет расстреливаться на месте. Вот в это самое время ваши лучшие достопочтенные офицеры опомнятся и поймут всю ничтожность своего сегодняшнего решения и признают свою роковую ошибку. Многие из них захотят всё вернуть заново. Они начнут собираться в добровольческие отряды. Целая армия, возглавляемая так и несломленным адмиралом Колчаком, встанет под императорские знамёна и, с вашим именем на устах, пойдёт на освобождение страны от заполонившего её кровавого режима, выступая, в том числе и против своих же вчерашних сослуживцев, причём, иной раз, действуя и не менее жестоко. Так по всей стране Белая армия вступит в открытое противостояние с Красной. Но, увы, все их помыслы и благородные намерения будут напрасны. Большевистская чума проникнет в прогнившие мозги каждого жителя страны, даже в самых отдалённых захолустьях. В итоге, и Колчак будет точно так же предан и схвачен, причём по роковой случайности – точно в таком же вот поезде. Многие достойные офицеры в ожесточённых схватках сложат головы, многие будут расстреляны, а многие в итоге сбегут, когда исход будет уже очевиден.