После представления новой команды, звучит призыв идти к Дому Советов. Группа депутатов в первых рядах, большое количество людей с флагами следом занимают всю улицу. Александр Михайлович спрашивает у зятя, остались ли большие полотна в машине? Олег сразу понимает, что имеет ввиду полковник, и получив утвердительный ответ, вместе с небольшой группой молодых крымчан входят в здание вслед за новым Главой. Они быстро ориентируются внутри помещения, и, переговорив с охранником на входе, проделывают ту же самую манипуляцию с флагами, что ночью под всеобщее ликование демонстрантов на улице.
К середине дня митинг стихает, и жители города спокойно расходятся по домам. Впереди предстоит очень важное и судьбоносное противостояние.
***
На эту встречу мужчины своих женщин решают уже не брать, прекрасно понимая, что их ждёт не весёлая прогулка, а жесточайшая бойня. Однако и сами женщины, осознавая, куда, а главное, на что идут их мужчины, даже не пытаются препятствовать, а, скорее наоборот всячески подбадривают, смахивая накатывающиеся слёзы на глаза. Простившись у ворот, все размещаются по машинам и направляются в сторону железнодорожного вокзала.
Отряды самообороны, совместно с казаками тут уже занимают оборону вдоль всего перрона. Более двух тысяч озлобленных мужиков ждут нацистских мразей и отморозков. У многих ещё перед глазами и беспорядки на Майдане, и унизительные издевательства над «беркутовцами», и особенно избиение под Корсунью. Каждому есть за кого и за что отомстить. Каждый готов выплеснуть всю ярость на этих подонков, которые сами решили наведаться в их дом.
По вокзалу объявляется прибытие поезда и многотысячный перрон, выстроившись ровным строем, замирает в ожидании. В руках у каждого то, чем можно обороняться, что попалось под руки – металлические прутья, палки, камни. Олег во дворе у тестя нашёл поувесистее дубинку, его другу же привычнее управляться с битой. Рядом со всех сторон знакомые уже лица. Отстоять свою землю пришёл и стар и млад. Рядом с Михалычем и его соратниками плечом к плечу располагается целая компания совсем ещё юных парней, возможно даже старшеклассников, и, видя искренние яростные глаза, пожурить их или отправить домой в такой момент уже никто не берётся.
Наступает гнетущая тишина. Сергей ловит себя на мысли, что на фоне стука собственного сердца слышит даже монотонный размеренный звук падающей капли. Вот кто-то лишь проводит металлической трубой по металлическому же забору, а в головах это звучит, словно набаты колокола. Где-то вдалеке вдруг слышится очень отдалённый гудок приближающегося тепловоза. По всему перрону тут же облетает всеобщий шепоток, словно ветер по озёрным камышам, и вновь наступает тишь.
И вот громадная железная махина медленно вкатывается на территорию вокзала, а следом прицепом друг за другом скрипя колёсами металлом о металл и нескончаемое количество вагонов. Несмотря на обильное освещение, в спустившихся сумерках, как бы встречающие не пытались всматриваться в окна, разглядеть в них что-либо пока не представляется никакой возможности. Все очень напряглись и с замиранием ждут полной остановки. Сердца уже готовы вырваться наружу.
Вот одна за другой со скрипом начинают открываться двери вагонов. По стройным рядам волной прокатывается всеобщий гул. Все уже готовы, словно спортсмены на старте. Первыми из вагонов одна за другой появляются проводницы и, протирая поручни, сходят на перрон. Однако, после них ни из одного вагона никто больше не выходит. На перроне вновь начинает нагнетаться гул. Весь прибывший поезд и действительно совершенно пуст. Некоторое замешательство наблюдается среди встречающих отрядов. Кто-то из командиров решается спросить о пассажирах. Проводница округлёнными глазами смотрит на многотысячную толпу «встречающих» и с полным непониманием и недоумением отвечает: