Из туалета вновь с мокрой головой появился Бероев, укутанный полотенцем.
- Похоже, тяжко парню, - с сочувствием усмехаются друзья.
- Виталий, мы идём в город, а твоя задача осмотреться тут в «своей» квартире. Остаёшься за дежурного. Отлежись, приди в себя. Всех впускать, никого не выпускать, - отдал распоряжение Филатов. – И, осторожненько так, поизучай соседей. Только сам сильно не светись. Если что, ты – дальний родственник, приехал издалека.
Тарас, вновь осматривая округу из окна, подметил:
- На улице всё больше и больше народу. Все куда-то спешат.
- Все идут на Невский, - утвердительно сказал Сергей. – Там сегодня будет основная туса.
- Так надо быстрее вливаться в толпу, - вдруг встрепенулся Олег.
- Форму все себе подобрали?
Перед «поручиком» Филатовым выстроились три бравых «солдата» в уже слегка потёртых шинелях. Более нелепо среди других выглядел Тарас.
- А можно я в обычной одежде пойду? – быстро сбросил с себя военное обмундирование украинский товарищ. – Мне в гражданском как-то попроще.
Он тут же на вешалках отыскал старую потёртую кожаную куртку и кепку.
- Ну, вылитый Путиловский рабочий, - с восхищением отметил Сергей. – Значит, будешь налаживать связь с рабочим классом.
- Очень смешно, - сквозь зубы произнёс Тарас.
- А я и не смеюсь. Я серьёзно. С простым народом тоже нужно будет разговаривать. А к военным они не очень предрасположены. Военные с оружием, и иногда по ним стреляют.
Подойдя к окну, Филатов обратил внимание на то, как вдалеке большими группами прямо по льду люди переходят через Неву с Васильевского острова. Послышались отдалённые звуки канонады.
- Кажется, начинается, - вглядываясь вдаль, отметил он. – Значит, мосты уже перекрыты. Бунтовщиков перестали пускать к Невскому. Начинается стрельба. Самое главное, мужики, будьте осторожней. Нам бы самим под пули только не угодить. В любой ситуации – сразу домой. В конфликты не вступать, на агрессивные выходки не отвечать.
В этот момент Сергей пристально посмотрел на Олега:
- Персональная просьба.
- А что, сразу я? – опять возмутился друг.
- А догадайся сам.
- Да не собираюсь я никого трогать.
- Поймите, мужики, нам нельзя сейчас здесь влезать ни в какие передряги. Своим вмешательством мы можем изменить историю, и тогда непонятно в какое время мы вернёмся. Всем ясно? Как можно меньше контактов с местными.
- Тогда как мы найдём этого Соколова, если не будем вступать в контакт с людьми? – поинтересовался Михаил.
- Вступать, конечно, нужно, но очень осторожно, - пояснил Филатов и махнул рукой. – За мной.
***
Группа «пришельцев из будущего» осторожно шаг за шагом, медленно и озираясь по сторонам, через парадную дверь вышла на улицу Петрограда начала двадцатого века. День выдался очень солнечный, но морозный. По тротуару в разные стороны быстро сновали самые разные люди. На вымощенной дороге старинные автомобили непонятной конструкции, громко сигналя, обгоняли повозки, запряжённые в лошадей. Вместе с утренней свежестью сразу врезался и пронизывающий запах конского помёта, устеленного по всей мостовой, который давился колёсами автомобилей, смешиваясь со снежной кашей, наматывался на них и отлетал в разные стороны.
Следом за компанией из подъездных дверей выскочили два мальчишки, шустро проскользнув между «солдатами» и скрылись в соседней подворотне. Выйдя на улицу, компания сразу оказалась на широком проспекте. На здании висела кованная табличка с надписью «Офицерская».
- Это же проспект Декабристов, - воскликнул Олег.
- Это уже в наше время он будет «Проспектом Декабристов», - пояснил историк Филатов. - До Невского пешком далековато будет. Метро ещё не изобрели, поэтому придётся ловить извозчика.
За этим дело не стало, усевшись все в одну повозку, компания двинулась в сторону основных событий, которые их ждали впереди.
С огромным интересом разглядывая всё по сторонам, прежде всего, в глаза бросалось огромное количество пёстрых безвкусных вывесок на стенах домов с гигантскими буквами. Два нижних этажа одного за другим зданий были сплошь ими залеплены. На некоторых домах вывески торчали даже на четвёртых и пятых этажах. Они нелепо висели поперёк тротуаров, прицеплялись к балконам, эркерам, тянулись вдоль всех крыш домов. От такого обилия наружной рекламы рябило в глазах. В слабом февральском утреннем свете выпяченные объемные буквы сверкали всеми красками, блестели позолотой, лаком, стеклом. Архитектурная стройность улиц терялась в этом море рекламы. Было понятно, что каждый владелец своего магазина устанавливал витрину по своему вкусу, не считаясь с обликом зданий, а потому всё выглядело нелепо и несуразно. Окрас самих зданий совсем непривычно из-за преобладания в основном тёмного, и в частности тёмно-красного цвета, создавал мрачный вид.