- А что, только тебе можно в другом времени..? – прервав товарища, уверенно парировал Бероев.
Ответить Сергею было нечем. Но, немного помолчав, он всё же тихо продолжил:
- Зато, ты прекрасно знаешь, чем это в итоге заканчивается.
Потом ещё помолчал и добавил:
- Я ведь предупреждал, мужики, ни в коем случае не вмешиваться в ход истории. Это крайне опасно, понимаете? Вот ты, Виталий, вообще понимаешь, чья это жена?
- Она сказала вкратце, что какой-то писатель, или поэт.
- Твою мать!!! Ни какой-то там непонятный поэт, а всеми известный Блок. Да, да, именно тот самый Александр Александрович, которым мы все зачитывались в школе.
В комнате установилась тишина. Все одновременно призадумались, переглядываясь друг с другом. Историк продолжил:
- Ты понимаешь, что его жена – это его муза по жизни, а сейчас из-за тебя может разрушиться семья, поэт может впасть в депрессию, или наоборот пойдёт в разгул, никто не может предугадать последствия. В итоге он не напишет своих самых известных произведений. Вся история пойдёт по другой траектории.
- Я об этом даже не подумал. Да, и откуда мне было знать, чья она жена, - начал невнятно оправдываться товарищ.
- А ты что сделал? – Филатов обратился к Михаилу.
- А я-то что? – удивился молодой парень.
- Неужели ты до сих пор не понял, что поменял историю всей революции вообще в корне? Её самую главную идею?
- Это ещё как? – недоумённо вместе со всеми остальными присутствующими юный милиционер смотрит в сторону историка.
- Вы реально ничего не поняли, что произошло? – историк оглядывает всех изумлёнными глазами.
- Да, объясни ты толком, - уже начал возмущаться и Виталий. – Не умничай.
Сергей немного помолчал и попытался подобрать доступные слова:
- Ну, хорошо, вот скажи, как зовут ту девушку, что ты спас, которая находится сейчас здесь у нас?
- Ульяна, - утвердительно ответил Михаил. – И какое это имеет значение?
- Вот именно, что Ульяна. Ульяна Луговая. Вам никому ни о чём не говорит это имя?
- Пока нет, и что дальше? - непонимающе ответил Михаил.
- Подождите, - вдруг начал догадываться Виталий. – На какой площади происходили все эти события?
- Ну, наконец-то, хоть до кого-то дошло, - попытался заставить думать Сергей и всех остальных.
- Что ты с нами, как со своими студентами? – продолжил возмущаться самый молодой. – Выключи в себе «препода», объясни по-человечески.
- Ну, вот пусть теперь Виталий и объяснит. Он ведь уже всё понял и догадался.
- Действительно, всё просто, и в тоже время всё неоднозначно, - начал объяснять теперь уже Бероев. – Дело в том, что Миша спас девочку от нападения городового. Всё так? И произошло это всё на площади. Правильно? На площади…имени Ульяны Луговой.
И в этот момент вдруг всем всё становится ясно и понятно. Вновь наступила длительная пауза.
- Получается, что она должна была сегодня погибнуть, - сделал вывод, молчавший всё это время Тарас. – А ты заступился, спас её, и, тем самым реально вмешался в ход истории.
- Правильно, - подтвердил Филатов. – И не просто вмешался, а кардинально изменил. Каждый школьник из учебников знает, что причиной февральской революции стало жестокое и кровавое убийство молодой революционерки, после чего народ не выдержал, взбунтовался и забил на смерть лопатами полицейского. Именно после этого начался всеобщий бунт и беспорядки, которые в последствии вылились и переросли во всеобщие массовые протесты, вплоть до революции и свержения власти. Ульяна Луговая – это первая жертва революции. Это - символ революции. Это - герой революции. Так гласит наша история. И где теперь этот символ и этот герой? Правильно – в нашей спальне. Наш благородный Миша одним своим ловким движением, одним поступком практически лишил народ всей страны «героической жертвы», «иконы революции». Нет больше знаменитой революционерки, её имя осталось безвестным.
- Что значит «нет»? Наоборот, она есть. Она осталась жива, - возмутился Михаил.
- Ты реально не понял, что история одним мигом изменилась. А если завтра революция вообще не продолжится и в итоге не свершится? Если та искорка, от которой должно было разгореться пламя, так и не вспыхнет? Где гарантия, что вспыхнет где-то ещё? А если теперь всё на этом и успокоится? Куда мы вернёмся? Кто теперь может сказать? – продолжил настаивать на своём историк.
- А что я должен был сделать? – начал оправдываться молодой спецназовец. – Позволить этому упырю убить беззащитную девчонку? Кто-то бы на моём месте поступил по-другому?
- Видишь ли, в истории действительно не нашлось ни одного такого, и этот, как ты его называешь, упырь, действительно убил её. Это знает каждый школьник. Ты оказался в нужное время и в нужном месте. Конечно, ты поступил благородно, и даже, безусловно, поступил правильно. Никто тебя за это не обвиняет. Ты – честный парень. Справедливость превыше всего, - теперь уже попытался успокоить молодого человека и сам старший товарищ. – Но, Миша, обстоятельства то теперь резко поменялись. Ты изменил судьбы тысячи людей страны. Понимаю, что участь этого несчастного была уже предрешена. Если бы не ты, его всё равно прибила бы эта разъярённая толпа. А, теперь подумай, как быть с нашей раненой девчонкой, которой ты кардинально изменил судьбу, которой, по сути, ты подарил жизнь… ту жизнь, которая в глобальном историческом смысле должна была сегодня остановиться?