— У нас машины нет. Мы не сможем никуда поехать. — И к тому же ты совсем не обязан меня развлекать, хотелось ей добавить. Если тебе так нравится мое общество, что же ты не попытался связаться со мной? Даже не позвонил ни разу? Эта мысль занозой сидела у нее в сердце, и было не важно, что она сама очень четко втолковала ему, что ей не интересно все то, что он может предложить. Подумал ли ты обо мне хоть раз, занимаясь своими важными делами? — хотелось ей спросить.
— Такси существует, я надеюсь. По телефону можно вызвать. Последние наверняка имеются в наличии в этом заведении, по крайней мере на административной территории.
— Другими словами, ты собираешься все сделать по-своему.
— Да, другими словами. — Их глаза встретились на секунду, и Джессике показалось, что она сейчас лишится чувств. Куда девались ее острый язычок и независимый характер, когда она так в них нуждалась? Удалялись на обеденный перерыв?
— Будут какие-нибудь возражения? — продолжал он и, когда она ничего не ответила, удовлетворенно кивнул. — Очень хорошо.
Усатая женщина средних лет, сидящая за столом администратора, была очень учтива. Даже кокетлива, кисло заметила Джессика. И Энтони, используя свое знание итальянского, был очень галантен.
— Такси будет через пятнадцать минут, — сообщил он, возвращаясь к Джессике. — И дама порекомендовала ресторан в ближайшей деревне. Ничего особенного, конечно. Обычная домашняя еда. Ее муж владеет этим рестораном. — Он улыбнулся, и Джессика снова почувствовала, как сильно его присутствие смущает ее.
— Теперь, когда ты сделал то, что должен был сделать, и привез меня сюда, тебе совсем не обязательно оставаться здесь.
— Очень мило с твоей стороны, — холодно ответил он, — и Джессика вспыхнула, осознав свою неделикатность. Впрочем, она боялась быть открытой и дружелюбной с ним, подсознательно понимая, что единственным способом сопротивляться его обаянию было держаться от него на расстоянии.
— Я говорю то, что приходит мне в голову.
— Премного благодарен. — Энтони выглядел обиженным, и ей ужасно захотелось извиниться за свою резкость, несмотря на то, что логика подсказывала ей — она ни в чем не виновата.
Когда дело касается любви, подумала она, любая тактика приемлема, и намеренная неучтивость тоже.
Мысль, которая так быстро промелькнула в ее мозгу, заставила Джессику вздрогнуть от неожиданного открытия.
При чем здесь любовь? Она почувствовала, как все постепенно начинает вставать на свои места. Ее странная реакция на присутствие Энтони и то, как много места он занимал в ее мыслях, когда его не было рядом. То, как сильно изменились ее представления о себе и о жизни с того самого момента, как она встретила его. То, что его отношения с сыном так беспокоили ее. Тысяча и одно несоответствие, которое она так поспешно приписала своему сексуальному влечению к этому мужчине.
С сексуальным влечением она могла справиться, но любовь — это совсем другое дело.
Как могло случиться, что это незваное чувство прокралось к ней в сердце? Не то чтобы она искала романтические приключения. Как раз наоборот. Одна мысль об этом ее пугала.
— Ты в порядке? — спросил Энтони, и его вопрос заставил ее подпрыгнуть от неожиданности, ведь ее мысли были так далеко.
Она сделала над собой усилие и улыбнулась ему.
— Я в порядке. А что такое?
Неужели он обо всем догадывается? Неужели он сделал рентген ее мозга и прочитал все мысли? Она отчаянно надеялась, что нет.
Он смотрел на нее испытующим взглядом. Когда, подивилась она, ее сексуальный интерес к нему перерос в это глубокое, всепоглощающее чувство? Она подумала о бедняжке Фионе. Как много сердец он разбил вот так, не задумываясь? Десять? Сто? Тысячу? Сам факт, что он, похоже, сам не осознавал, какой эффект производит на женщин, делал его гораздо более опасным, чем любого заправского донжуана.
Она встретила его взгляд не моргнув.
— Я что-то не помню такого названия по пути сюда, — сказала она, переводя разговор на более безопасную тему. — Где же находится этот ресторан?
Он продолжал настойчиво смотреть на нее в полном молчании, потом слегка кивнул, словно мысленно соглашаясь забыть о ее неожиданной бледности и перейти на другую тему.
— На севере отсюда. А мы подъезжали с юга. Как я понял со слов Катерины…
— Катерины?
— Усатой. С ее слов, эта деревушка особенно популярна среди туристов, хотя я и не думаю, что всему, что она говорит, нужно верить, поскольку она заинтересована в том, чтобы мы поехали именно туда.
— Ты сказал, что она имеет прямое отношение к этому ресторану? — Сейчас более, чем когда-либо, было важно говорить беззаботным голосом и о безобидных вещах. Энтони слишком хорошо понимал ее.
— И к прочим заведениям в округе. Думаю, у нее немало родственников.
Джессика вежливо улыбнулась и представила сотню похожих человечков с усами и темными волосами, которые держат в руках весь бизнес в городе. Жутко.
— Будем надеяться, что нам не попадется тот же самый таксист, что вез нас сюда, — сказала она довольно дружелюбно, но не глядя ему в глаза. — Он так медленно ездит, что мы в лучшем случае доберемся туда к завтрашнему завтраку.
Энтони рассмеялся, но, когда такси наконец приехало и они уселись, он повернулся к ней, положив руку на спинку сиденья так, что почти касался ее шеи.
— Что тебя гложет? — обратился он к ней. — Может, я по невнимательности перешел за территорию, отмеченную знаком «Предел»?
Джессика взглянула на него без улыбки:
— Собственно, почему тебя так смешит то, что я замкнутый человек?
— А разве ты слышишь смех?
— Мне не надо слышать смех. Я слышу шутливые нотки в твоем голосе. Я такая, какая я есть.
— И что же, мне похоронить мысль о том, что я смогу когда-нибудь изменить тебя? — сказал он тихим голосом.
— Думаю, да. Я чувствую себя так глупо оттого, что примчалась сюда, как испуганная мама-наседка, только для того, чтобы найти Люси в полном порядке.
Немного правды, подумала она, не помешает, а только поможет скрыть большую и более неприятную тайну.
На самом деле она чувствовала себя немного глупо из-за своего решения вскочить в первый самолет и встретиться с дочерью, но в целом она была рада, что приехала. Рада, что не осталась в Англии, воображая самое худшее. То, что она увидела, по крайней мере успокоило ее и, возможно, проложило дорогу к большему доверию к собственной дочери.
Тем не менее Энтони не должен знать, что она обеспокоена совсем не из-за этого.
— Я так долго жила только для Люси, что мне трудно признаться себе в том, что пришло время отпустить ее…
— Это можно понять.
— Ну вот, все мои мысли перед вами.
— Все ли?
Джессика быстро взглянула на него, но выражение его лица было добродушным, и она решила, что скептицизм в его голосе ей только послышался.
— Что вы с Марком делали, когда мы с Люси удалились? — спросила она.
Таксист летел сломя голову, словно пытался побить рекорд, но Джессика не возражала: чем быстрее они доберутся, тем быстрее поедят, а значит, быстрее поедут обратно.
— А… — Энтони убрал руку и сцепил пальцы на коленях.
— «А» — это не ответ! — Довольная тем, что разговор больше не касался ее чувств, Джессика расслабилась, устроилась поудобнее и обратила все свое внимание на пейзаж за окном. Впереди показалась небольшая деревушка, представлявшая исключительно приятное глазу зрелище. Было ясно, что туристов здесь бывает совсем немного. Никаких шикарных бутиков, ни магазинов, продающих сувениры, ни массы закусочных. Народу на улицах мало. Большинство людей наслаждались солнцем и ничего не делали — небольшие группки загорелых, обветренных мужчин и женщин увлеченно обсуждали местные слухи.
— Он был очень польщен тем, что я интересуюсь его занятиями. — Энтони опустил голову. — За что, — продолжил он, подняв глаза и встретившись с Джессикой взглядом, — я должен тебя поблагодарить.
— Я понимаю, что это совсем не мое дело…
— Я говорю безо всякого сарказма, — возразил он. — Марк показал мне некоторые свои работы. Это совсем не то, что я мог бы понять, но все равно впечатляет. По-своему, конечно.