Поэтому отдельному островку – и который, следует заметить, был в два, а то и в три раза больше, чем в игре – на котором посередине возвышался Златолист, гулял народ: многие отдыхали у Древа, как паломники или жрицы, другие же просто проходили мимо. А еще тут устраивали игры дети.
Анориат стал рассказывать про достопримечательности города, о которых я и так знала, но не говорить же об этом эльфу. Вот я и слушала его, молча, изредка кивая. Пройдя по мостику к священному дереву, остановилась, посмотрела на босмера. Эльф также остановился, глядя на меня вопросительным взглядом.
– Анориат, – заговорила я, переведя взгляд на Златолист. – Можно мне потрогать дерево? Это не запрещается?
– Да, нет вроде, – задумчиво ответил мой «гид». – Во всяком случае, я видел, как многие ребятишки трогали его. И их никто не наказывал.
– Тогда будем считать, что я ребенок, – и быстро подмигнув эльфу, подошла к Древу, что все время меня манило к себе, с трепетом и каким-то предвкушением, положила ладонь на белую поверхность ствола.
Вопреки моим представлениям, кора была гладкая, без каких-либо изъянов, а еще Златолист и вправду испускал тепло. Его ствол и ветки были теплыми, будто дерево впитывало в себя солнечный свет, а потом дарило его всем желающим. Я счастливо вздохнула, не обращая внимание на рядом стоящего Анориата и косящихся в мою сторону людей и нелюдей. Наконец мечта идиота сбылась, а вернее идиотки в моем лице, на котором расползлась глупая улыбочка.
С небольшой грустью оторвалась от дерева, подошла к эльфу.
– Ну как, удовлетворила свое желание? – хмыкнул тот.
– Еще как, – протянула я, продолжая счастливо улыбаться. – Слушай, – резко сменила тему. – А тебе не нужно возвращаться на рабочее место? Помощник помощником, но вдруг дел натворит, разгребать потом будешь.
– Ты меня прогоняешь? – Анориат усмехнулся, вопросительно подняв брови вверх. Какой умный «мальчик». Интересно, сколько ему полных эльфийских лет? На вид, если брать по нашим меркам, то где-то двадцать шесть или чуть больше. – Ничего он не натворит, – не дождавшись моего ответа (в принципе я и отвечать-то не собиралась) оповестил меня босмер. – А что ты хотела на рынке? – такой неожиданный вопрос застал меня врасплох.
– Да так, ничего особенного, – буркнула я, отворачиваясь от зеленых глаз эльфа, с интересом разглядывающих меня. Ну не говорить же ему, в самом деле, что пришла нижнее белье себе поискать.
Мимо меня прошагал стражник, чуть ли не задевая плечом, вовремя успела отойти. Как-то тут стало намного больше народу, вон уже и толкаться начинают. Анориат прошел к пустующей лавочке и вальяжно расселся на ней, похлопал ладонью рядом с собой, приглашая меня присоединиться. Я не стала себя отговаривать и попросту приняла его немое предложение, сев рядом.
Домой, то есть в таверну, идти не хотелось, пока погода теплая, да и делать мне там нечего, а тут хоть на людей полюбуюсь и эльфов. Паломники и жрицы Кинарет были одеты в потрепанные, кое-где темно-коричневые и серые рясы, у каждого на поясе висел маленький кинжал. Понимаю, хоть какая-никакая, но защита от разбойников или хищного зверья. Безоружным по Скайриму не походишь, тут чуть ли не на каждом шагу опасности.
Солнышко стало припекать сильнее, и я, зажмурившись, подставила лицо теплым лучам. Как же хорошо! Златолист тихо шелестел бледно-розовыми лепестками, создавая тихую умиротворяющую мелодию, и даже гул от голосов, раздающихся повсюду, не нарушал эту идиллию.
Почувствовав какое-то движение с боку, приоткрыла глаза, смотря на нарушителя спокойствия. Как оказалось, персоной, потревожившей мой покой, являлась старушка. Седые волосы ее были собраны в пучок, на ней было зеленое платье, на плечах – вязаный платок, а в руках – клюка. Бабулька присела рядом, тяжело вздохнув, поставила рядом свою палку.
– Какая прекрасная погода, – заговорила бабушка немного скрипучим голосом. – Не часто бывает такая благодать. Думаю, сегодня будет, подольше светит солнце.
– Вы местная? – поинтересовалась я, с любопытством разглядывая старушку, заговорившую со мной.