Вампиры с людьми снова занимались своими обязанностями и делами, а когда я проходила мимо столовой, чуть ли не пуская слюни из-за вкусного запаха, заметила мелькнувшую знакомую шапочку и белокурые завитки. Грим уже за работой.
Велл с Лианоном, запершись в кабинете, устроили допрос «новичку», прибывшему сегодня с рассветом: об этом я так же узнала от Саритты.
Выходит, КꞌСор вольется в коллектив якобы проверенным их Лордом, чтобы было меньше вопросов со стороны. Это хорошо.
– Саритта, почему Велл отозвался о тебе: «бешенная магесса»? – поинтересовалась я, вспомнив высказывание Велла.
В руках я снова сжимала чистую одежду, в то время как сама продиралась вслед за волшебницей сквозь колючие кусты и старалась не навернуться на камнях, через которые порой мы с ней перелазили.
– А, это… Так просто получилось… Откуда же я знала, что там было так много масла в бочках? Предупреждать же надо. А я огненный шар зашвырнула. Ну и чуть двух господ под стенами форта не похоронила, – со вздохом закончила волшебница, отодвигая от себя низко висящую ветку.
– Что? – неверяще переспросила я, вытянув руку вперед, пытаясь защититься от хлестнувшей обратно ветки, когда та, отпущенная женщиной, возвращалась на место.
– Стена там одна немножко обвалилась, – пожав плечами, ответила Саритта, а мне только осталось сокрушенно покачать головой на ее высказывание. Так вот что сотрясало стены форта. Маги не знают мер в своих заклинаниях.
Спустя пару шагов Саритта остановилась, уперев руки в бока; посох женщина крепила к спине на специальные ремешки. Удобно, однако.
Обойдя волшебницу, я окинула придирчивым взглядом укромный уголок речки, окруженной ветвящимися, голыми, колючими кустами, цветами паслена, ядовитого колокольчика и камнями, обросшими грязно-желтым мхом.
Река здесь была рваной, с узкими перешейками и стоячими заводями, а земля – практически голая с редкой растительностью и еще реже встречающимися болотными стручками под деревьями. Вдалеке в сизой дымке тумана, поднимающегося от воды, виднелись скалы, и город Солитьюд маячил в этом мареве неприступной, едва заметной темной крепостью, над холодной рекой.
Вокруг стояла тишина, и только редкие насекомые, вроде наших кузнечиков, трещали то тут, то там, да мошкара так и норовила залезть либо в рот, либо в глаза. А вот трель птиц, такая обычно привычная, отсутствовала. Видимо, пернатые это болотистое место не очень любят. Оно и понятно, я сама себя здесь ощущала не в своей тарелке и постоянно ждала, пока шла за Сариттой, чего-то страшного.
– Не стой. Раздевайся. – Саритта тут же ловко отстегнула посох от спины и шустро скинула с себя платье, а затем и нижнее белье.
Совершено не стесняясь своей наготы, она не спеша пошла вводу. Я стояла у кромки воды, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Купаться в чем мать родила на природе мне еще никогда не приходилось.
– А вдруг кто появится здесь? – я поежилась и огляделась вокруг, выискивая подозрительных субъектов.
– Тогда я их изжарю, – откликнулась Саритта, и стала намыливать короткие светлые волосы.
– Слабое утешение. – Вздохнула я. – Что насчет рыб-убийц?
– Они сюда не заплывают. Предпочитают более холодные воды, а тут вода практически стоячая и теплая. – Ополоснув голову, Саритта смыла пену с лица и, открыв глаза, посмотрела на меня прищуренным взглядом. – Сама же хотела помыться. Неужели какая-то рыба заставит ходить тебя грязной? Учти, до вечера я тут с тобой возиться не собираюсь.
– Не какая-то, а рыба-убийца, – буркнула я себе под нос, – с острыми и огромными зубами.
Но, поддавшись угрозе Саритты, я стала раздеваться, пока волшебница лежа на спине в воде, сверкала своей грудью на солнце. Надеюсь, больше желающих мыться или просто гулять по окрестностям не найдется. А хищники будут сидеть в своих логовах, ну или охотиться в другом месте.
Раздевшись полностью, обхватила себя руками, медленно ступила вводу и тут же запищала. Захотелось плюнуть на купание и мигом одеться. Все тело с ног до головы мгновенно покрылось крупными мурашками, а волоски на руках встали дыбом. И это Саритта называет теплой водой?! Да в кране холодная вода и то теплей!