– Иди к даэдра, – краснея, буркнула я, направляясь в сторону кухни.
– Я что-то пропустил? – вопросительно смотрел Элриндир то на меня, то на тихо ржущего младшего брата.
– Нинель теперь опытный садовод... – оповестил старшего брата Анориат. – По твоей книге, между прочим, обучалась, брат. – У того округлились глаза, и эльф шокировано уставился на меня.
– Мне читать было нечего, – дернула я плечами, пытаясь оправдаться и не краснеть как помидор. – Нужно было лучше прятать книгу, Элриндир. – С этими словами кинулась в такую спасительную сейчас, на мой взгляд, кухню.
Только тихие смешки услышала за спиной. Вот гады, что б дракон их съел, или языки прикусили, чтобы неделю ни разговаривали. В раздражении налив воды, умылась и вернулась в зал. Анориата, Слава Девяти Богам, не наблюдалось, а вот Элриндир загадочно ухмыляясь посматривал на меня. Чувствую, до конца жизни теперь будут меня этим подкалывать. Прибить мало их. Вздохнув и разгладив белый фартук, присев за один из столиков, принялась ждать первых посетителей.
Вечер прошел так же, как и предыдущий, ну почти так же – в «Пьяном охотнике» появились новые лица, которых, как выяснилось, впервые обозревала не только я, но и сам хозяин. Вот тут пришлось повозиться Трин, готовя новые блюда, которые заказали эти неожиданные посетители.
Весь вечер я пробегала от столика к столику как угорелая, под конец я выглядела загнанной лошадью, единственное, что не фыркала, наверное. Когда посетители разошлись и двери были закрыты на засов, я, уставшая, завалившись в спальню, быстро облачившись в ночную длинную рубаху, которую мне выдала Трин, рухнув на кровать, моментально вырубилась.
Проснулась я где-то в середине ночи, ужасно сильно хотелось пить. Сунув ноги в тапочки, почти ничего не видя, собирая косяки спросонья, шикая и охая, поплелась на кухню за водой. Кое-как спустившись по ступенькам, с которых чуть не навернулась, зашла на слабо освещенную двумя единственными масляными подсвечниками кухню.
Громкий шорох и тихий стон, раздавшийся сбоку, привел меня в чувство, прогоняя сонливость. Испугавшись, я подумала, что в доме, возможно, объявился грабитель. Повернув голову, я обомлела и, наверное, покраснела раз сто. На столе, на котором обычно лежали всякие овощи, фрукты, сидела Трин с запрокинутой назад головой. Золотистые волосы были распущены, голыми ногами она обхватывала бедра Анориата, жадно целующего ее нежную шею. Откинувшись чуть назад, нордка руками опиралась о столешницу, придавая себе опоры. Анориат без рубашки со спущенными штанами одной рукой поддерживал за спину Трин, другой поглаживал оголенные бедра девушки и медленно двигался, отчего нордка постанывала.
На мгновение я застыла, любуясь красивым телом Анориата и прислушиваясь к стонам Трин: в теле поднялся жар, уши и щеки теперь не просто горели, они пылали. Опомнившись, решила быстро ретироваться, пока любовнички меня не застукали, сделав шаг назад, на что-то натолкнулась и это что-то зазвенело. Грохот разнесся по кухне, как церковный набат. Разгоряченные и блестящие от пота тела застыли, и вот на меня смотрит пара удивленных и немного раздраженных глаз. Ну почему я такая неуклюжая?
Трин скорее стала одергивать платье, что было бессовестно задрано до самого живота и поправлять лиф, пряча грудь. Ее взгляд был не просто раздраженным, а убийственным. Эльф же не принял никакой попытки прикрыться. Он даже не отстранился от девушки, продолжая находиться в ней, а его руки все так же лежали на ее гладких бедрах, чуть сдавливая нежную кожу пальцами.
– Нинель? – только и спросил босмер, прищурившись, разглядывая меня.
– Прошу прощения, – пролепетала я, рассматривая в кухне все что угодно, только не полуголую парочку. – Я хотела пить… Я не думала, что тут будет занято… Простите, – и с этими словами я вылетела с кухни словно пуля.
Залетев в комнату, юркнула под одеяло и отвернулась к стенке. Сон теперь ушел от меня как солнце от луны. Как только закрывала глаза, сразу вставала картина обнаженного Анориата, целующего шею Трин и двигающего своим тазом. Так, Нинуль, ну-ка хватит всякой ерундой страдать, ты не какая-нибудь озабоченная последовательница Дибеллы, тебя это никак не должно волновать. Сделав пару спокойных вдохов и выдохов, я смогла немного успокоиться. Спустя двадцать минут слегка скрипнула дверь спальни. В комнате раздались тихие шаги и шорох снимаемой одежды. Трин легла на постель и затихла. А спустя небольшой промежуток времени раздалось ее тихое сопение.