– Отчасти, так и есть. Главное удержаться на краю пропасти и не рухнуть вниз, – с серьезным видом проговорил босмер, не спуская с меня жесткого взгляда.
Да, вампиризм очень сильно его изменил.
– Ты должен справиться, Ан. Вы с Лианоном в этом похожи.
Вампир засмеялся. Легко и чисто.
– Ну и сравнила, Нинель. Меня и древнего.
– Я вообще-то провела параллель между вашими характерами. Пусть по силе ты ему уступаешь, но мировоззрение осталось, – я изобразила пальцами кавычки, – человечным.
– Жаль, что с Трин не так.
Я в немом изумлении уставилась на Анориата.
– Трин?! – восклицание сорвалось с губ прежде, чем успела подумать.
Замахав на меня руками, Анориат оторвался от стены и оглядел улицу. Облегченно выдохнул, не заметив ни стражников, ни лишних ушей.
– Не кричи так, а то всех горожан на уши поднимешь.
– Прости. Расскажи, что случилось, – резким тоном попросила я.
И он рассказал. От вылитой на меня информации волосы на затылке зашевелились, а в груди негодование поднялось волной.
– Глупая, упрямая нордка! – приглушенно возмутилась я, сжимая кулаки.
Но если подумать, нечто подобное от нее и следовало ожидать. Трин по-настоящему любит Анориата, и готова пройти ради него огонь, воду и медные трубы. Жаль друг этого не видит. Может, когда-нибудь он оценит ее жертвенность. Если, конечно, не захочет излечиться от вампиризма, думается, тогда и Трин последует его примеру. Вот до чего доводит безответная любовь. А в случае Трин – любовь ее безумна.
Сердито постукивая носком сапога, грозно смотрела на босмера.
– Безответственный вампир!
– По-твоему я должен был дать ей умереть? – искренне удивился друг.
– Нет, конечно, но…
– Другого «но» не было, Нинель.
И с этим «но» весь гневный запас быстро иссяк. Анориат прав. Но все же. Все же!
Тут же вспомнилось высказывание Элриндира в самом начале и переглядывания братьев.
– Это ее ты не нашел?
– Да. Она ждала у города. Я обошел все окрестности, но она упрыгала словно блоха какая. – Анориат развел руки в стороны.
– Ты же вроде как охотник. Следопыт. – Я приподняла брови, красноречиво намекая на его профессионализм.
Босмер вздохнул.
– Она очень хорошо замела следы. Чему самому первому учат молодых вампиров – прятать следы. Дольше проживешь. И скорее всего, в этом ей помогла Анудвен.
Спрашивать, кто это, не стала.
– Надеюсь, с ней все будет в порядке.
О том, чтобы искать Трин и речи не было. Она-то человеком на меня рычала из-за Анориата, а став вампиршей… Горло перегрызет, точно. Больше чем уверена в ней нет контроля как у Ана. И, да, я ужасно боялась столкнуться с ней.
– Будет, – твердо ответил Анориат.
Мне ничего не оставалось, как кивнуть.
Зайдя в спальню, поняла насколько замерзла. Содрогнувшись, скинув плащ и сапоги, забралась на кровать, укутавшись в одеяло с головой, оставила только лицо снаружи. Анориат предложил горячий напиток, и я не отказалась. Когда босмер выполнив свой долг, покинул спальню, я уютно улеглась на постели и смежила веки. О том, как связаться с Веллом подумаю завтра. Как говорила Василиса Премудрая: «Утро вечера мудренее».
Часть 32
Даэквелл
Вокруг бушевала стихия созданная магами, гулял ветер, гоняя дым от пожаров по полю. Обледенелые камни покрылись копотью, да и сами подчиненные Лианону существа, походили больше на печников, чем на воинов.
Но даэдра происходящее вокруг волновало мало. Он словно находился в плотном коконе, через который не могла пробиться ни магия, ни крики, ни вражеские стрелы. Для него все развернувшееся здесь действо вмиг стало неважным.
Велл не мог поверить в то, что его Нинель, его женщина, исчезла. Растворилась в белом слепящем облаке. Даэдра зарычал, попытался крепче ухватить девушку, но ее рука ускользнула из его ладоней. Она превратилась в призрак, в воду.
Какое-то время аврорианец неверяще созерцал пустоту. Смертные его не тревожили, обходя по кругу, словно чувствовали опасность, исходящую от странного «эльфа».