«Левее, километрах в двух, поднялась пыль. Посмотрел в прицел — вижу немецкие танки. Они открыли огонь по нашей машине. Водитель старший сержант Мальцев развернул машину и поставил танк за разрушенный дом в укрытие.
Со второго снаряда подбил я один танк, потом ударил по второму. Он пытался скрыться за деревьями, но три снаряда докончили и его.
В другом случае наш танк действовал из засады. Вырыли окоп для машины, замаскировали ее. Перед нами в одном километре лежало шоссе. Скоро по нему стали двигаться немецкие автомашины, транспортеры. Заряжающий младший сержант Васильев быстро вкладывал тяжелые снаряды, заряжал пулемет. Тут я стрелял осколочными. Много здесь было уничтожено техники и живой силы врага. Пришлось встретиться и с „фердинандом“. Наша машина шла по шоссе, которое поднималось в гору, младший лейтенант Амбарцумян скомандовал: „Прямо, 800, „фердинанд“, бронебойно-зажигательным, огонь!“
Я увидел желтовато-серую машину, спускавшуюся с высоты по шоссе. Быстро навел пушку в цель. От первого же попадания „фердинанд“ загорелся.
Пушка нашего танка и на два километра бьет точно.
Однажды мы поддерживали конницу. Наша машина стояла во ржи. Противнику было трудно ее обнаружить. Вдали показалась самоходная пушка. Поставил прицел 1800 метров — недолет. Внес поправку — 2000 метров. Снаряд точно пошел в цель. Самоходная пушка остановилась и загорелась.
Если цель далеко или плохо видима из-за маскировки, мы уточняли ее разведкой.
Кавалеристы сообщили нам, что на окраине Пружан в засаде находятся три немецких танка. Командир машины Амбарцумян вышел из танка и уточнил месторасположение вражеских танков и расстояние до них. Затем мы подвели свою машину скрытым путем на позицию, выбранную командиром.
— Дистанция 1000 метров, — сказал Амбарцумян.
Тщательно прицелившись, я одним снарядом поджег немецкий танк. Два гитлеровца выскочили из горящей машины.
По живой силе и другим целям вел огонь из лобового пулемета сержант Антошкин. От его метких очередей много вражеских солдат полегло на белорусской земле.
Успехи нашего экипажа отмечены командованием.
С нами действовал танковый десант — отделение сержанта Кусова. Десантники хорошо помогали экипажу бить противника, давали целеуказания, вели наблюдение. Рядовые Циренчиков, Егоров и другие за эти дни боев сдружились с танкистами — товарищами по оружию».
Рассказ командира орудия написан скромно, без прикрас, даже, пожалуй, суховато. Кажется, что «фердинанды» — самоходные орудия с 88-миллиметровой пушкой и 200-миллиметровой лобовой броней, грозные по тому времени машины — легко загорались и сваливались под откос. Танкисты без напряжения расправлялись с немецкими танками и их экипажами. Но нет! То были жаркие бои, полные напряженного солдатского труда. Требовалось высокое воинское мастерство, незаурядные мужество и сила воли.
В боях на подступах к городу Пружаны трагически погиб наш любимый командир генерал-майор танковых войск Бахаров. Смелый, решительный, чуткий и заботливый — таким знали генерала Бахарова в корпусе. Все мы, его солдаты и офицеры, тяжело переживали эту утрату.
После освобождения Пружан нашему корпусу, которым теперь командовал генерал-майор танковых войск Воейков, была поставлена задача: во взаимодействии с другими подвижными соединениями выступить в рейд, продвигаясь севернее Бреста, прорваться в тыл противника. Этим внезапным ударом содействовать нашим наступающим войскам в освобождении города.
Ни болота, ни подорванные мосты и гати, ни перекрытые завалами лесные дороги не могли спасти гитлеровцев. Успешным боевым действиям наших войск способствовала помощь партизан — хозяев брестских лесов.
В боях на белорусской земле наш корпус потерял много техники и личного состава. В бригадах оставалось по 15–20 танков. Пополнение не поступало, и приходилось действовать наличными силами. Особенно жаркие схватки танкистов с засадами «тигров» и «фердинандов» разгорелись на ближних подступах к Бресту.
Вот как, например, действовал в этих боях экипаж старшего лейтенанта Николая Лапшова. Лишь только была найдена брешь в немецкой обороне, в нее устремился танк этого офицера, а за ним вся рота. Враги огрызаются. Они бьют из самоходных пушек, взрывают мосты, минируют поля и дороги.
В танк старшего лейтенанта Лапшова летят бронебойные снаряды немецкой пушки. Командир орудия старший сержант Федоров двумя метко посланными снарядами поднимает на воздух немецкое орудие и его прислугу. «Вперед!» — механик-водитель старшина Александр Сугоняев направляет машину навстречу врагу. На большой скорости танк Лапшова врывается в село. По нему стреляют «фердинанд» и «пантера». «Огонь!» — и «фердинанд» с разбитой гусеницей останавливается, а «пантера», не приняв боя, пятится назад. Танк Лапшова идет вперед, отрезая противнику пути отхода. За ним, не отставая, движется машина лейтенанта Сапункова.