— А зря, — сказала Бугго. — Они туда что-то кладут… полезное. Только пол по-прежнему ходуном ходит. Это почему, как вы думаете?
— Потому что здесь многие дома строят на фундаментах с искусственной подушкой невесомости. Очень удобно в сейсмически опасных зонах. Да и вообще, модно.
— А… — Бугго выглядела немного разочарованной. — А где Антиквар? И Малёк?
— На корабле. Я запретил им пока отлучаться.
— Пусть погуляют, — великодушно позволила Бугго. Хугебурка вынул из кармана устройство внешней связи и вызвал корабль. Поговорил немного, затем обратился к Бугго:
— Калмине спрашивает, мы теперь тоже пираты или как?
— Или как, — сказала Бугго. — Пусть не увлекается. Но у нас с ними пока важное дело. Кстати, вы не знаете, где найти Алабанду?
— Капитан велела не увлекаться, — строго произнес Хугебурка в устройство внешней связи. — Можете гулять и все трогать руками. К вечеру встречаемся на корабле.
Он выключил связь.
— Алабанда ждет нас в губернаторском дворце.
Хугебурка выглядел усталым, как будто всю ночь накануне занимался тяжелым физическим трудом. Бугго осмотрела себя, огладила мятую юбку, поправила застежки на блузе.
— Мне переодеться? — спросила она.
— Да. — Хугебурка кивнул в сторону двери.
Там вертелись, подталкивая друг друга боками, четыре женщины довольно потасканного вида. Их черные лица были ярко раскрашены: на щеках красные круги, губы голубые, брови выбелены. На них извивались ленты; безъязыкие округлые бубенцы били их по обнаженным рукам, свисая с крученых серебряных нитей; кружево, плотное, собранное в тугие складки, облепляло их обнаженные плечи, как пена из огнетушителя. В многочисленные разрезы пышных юбок выглядывали ноги в красных, зеленых и золотых чулках; туфель Бугго не заметила.
— Кто это? — спросила она, Поджимая губы немного брезгливо.
— Модистки. — Хугебурка поманил их рукой. — Выберите себе одно из четырех платьев. Они помогут вам одеться и причешут.
— Вы уверены?
— Я ни в чем не уверен, капитан. Большую часть моей жизни я провел в состоянии полной растерянности. Одевайтесь. Я подожду вас здесь.
Бугго, в зеленом и серебряном, в золотых чулках с узором в виде рыбьих чешуек, с бусиной на лбу и восьмиугольными монетками по подолу, шла по улицам портового города, кося глазами по сторонам. Это был обыкновенный городок, каких много во Вселенной — невзрачный, но местами очень симпатичный. Улицы были сплошь вымощены гладким пластиком на подушке с устройством антигравитации; при ходьбе они легонько пружинили под ногой, и Бугго поняла, почему здешние женщины носили мягкие туфли: приятно ощутить подошвой подпрыгивание пластикового настила.
— Здешние мужчины уже издали угадывают настроение женщины по походке, — сказал Хугебурка, как будто прочитав мысли Бугто.
Если она семенит, мелко раскачивая доски, — значит, ищет себе друга. А если шагает широко, медленно — значит, ее лучше не трогать.
— Антиквар об этом знает? — спросила Бугто, останавливаясь.
Хугебурка схватился за устройство внешней связи и вызвал Калмине.
А весть о том, что какая-то худышка, штурман элъбейского торгового флота, уничтожила экипаж Нагабота и зацепила «Птенца» со всем грузом, неслась, спотыкаясь и падая, по портовым барам и всему городку и за ночь распространилась за его пределы.
Бургарита была маленькой планеткой с короткими сутками. Торопливый ритм смены дня и ночи делал здешних обитателей нервными, легко возбудимыми. Некоторые, из числа местной аристократии, содержали изолированные от внешнего мира особняки, где искусственно были установлены более удобные эльбейские сутки. Это создавало для всех дополнительные неудобства.
Губернаторский дворец медленно покачивался в смуглом, разреженном воздухе, доминируя над городом. Высокий фундамент то надувался и выпячивался под тяжестью дворца, то слегка вытягивался, подталкивая здание вверх.
Фасад из белого пластика сверкал в красноватых солнечных лучах. Два огромных пластиковых кренчера, ярко раззолоченных, с зеленой полосой вздыбленной шерсти вдоль спины, карабкались по стене и сталкивались под круглым окном над главным входом. Из двери, как язык изо рта, вывешивалась сплетенная из металлических канатов лестница.
Бутто остановилась перед дворцом, подбоченясь, закинула голову. Фиолетовое небо Бургариты, изливающее густой свет здешнего полудня, как бы почивало на плоской крыше.
Хугебурка поглядел сбоку на Бугго, подергал углом рта. Краем глаза она уловила его гримасу.
— Вам, конечно, вся эта затея глубоко противна? — спросила Бугго насмешливо.
— Идемте, — с отвращением сказал Хугебурка. — Ненавижу выяснять отношения в разгар боевых действий.
Бугто повернулась к нему.
— А мы ведем сейчас боевые действия?
— Вот именно. Идемте же.
Внутри особняк был голым, как яичная скорлупа: гладкие пластиковые стены, кое-где размалеванные абстрактными узорами в две и три краски; пол, мало отличающийся от мощения улиц. Все это непрерывно покачивалось и ходило ходуном.
— Как здесь можно жить? — изумлялась Бугго, привыкшая к полумраку тесных, густо населенных вещами комнат. — Человеку свойственно любить шероховатое, обладающее фактурой, а не эту синтетику. Чем ее смазывают?
— Вы не правы, — возразил Хугебурка.
Бугго вскинула брови. Хугебурка схватил ее за руку.
— Как вы не понимаете! Помните, что я вам говорил о женской походке? Алабанда угадывает любое настроение своих подчиненных и визитеров. Он знает о нас гораздо больше, чем вы предполагаете. В таком доме ему не нужны камеры слежения. Любое техническое устройство можно обмануть, но нельзя имитировать биение сердца.
— А если тренироваться? — строптиво спросила Бугго.
— Бургарита — пиратская база. Здесь живут по большей части нетерпеливые люди, не склонные к созерцательности и самоконтролю.
— Какой вы умный! — сказала Бугго.
В приемной губернатора имелись приваренные к полу кресла и столик на колесиках, весело катавшийся от кресла к креслу. Для того, чтобы он направился к любому из присутствующих, достаточно было потопать по полу — и тотчас столешница со всеми имеющимися на ней напитками и угощеньицами оказывалась возле желающего.
Алабанда был сегодня трезв, одет в серое и вовсе не выглядел безумным.
Стоило Бугго занять кресло, как к ней стремительно рванулся столик, на котором между прозрачными, вмотнированными в доску столешницы бутылями лежала маленькая планшетка.
— Это вам, капитан, — Алабанда указал толстым цальцем на планшетку. — Включите.
Бугго активизировала экран. Высветились столбцы цифр общепринятого начертания и буквы чужого алфавита.
— Что это?
— Расчетные схемы «Птенца», списки контрактов, имена подруг Нагабота, адреса партнеров, карточные долги. Сбоку есть переход на универсальный переводчик.
Бугго нашла и погладила подушечкой пальца маленький выступ. Буквы поблекли, сменились другими, менее четкими. Бугго мельком глянула на строчку «приборная доска, пластик — рассчитанная стоимость 30 экю», отложила планшетку.
— Я правильно понял, — заговорил снова Алабанда, глядя на Бугго пристально и доброжелательно (зрачки в глазах пляшут, один словно бегает по кругу, другой мечется взад-вперед, но оба то и дело впиваются в капитана Анео). — Вы хотите отдать долги, получить поживу и забрать месть?
— Да.
Хугебурка рядом с Бугго наливал себе вино. Густая жидкость с громким, назойливым бульканьем капала в стакан из маленького крана. Этот звук раздражал Бугто и вместе с тем помогал ей собраться с мыслями.
Алабанда сцепил пальцы на животе. У него была весьма широкая талия, что еще больше подчеркивалось покроем одежды, но рыхлым или жирным он не выглядел. Плотным — да. Вылепленным из сырой глины. Такой, что самая острая сабля застревает.
— Расскажите о гнилой сделке, — потребовал он.
— Разве у вас нет информации?