-- Чего? -- непонимающе уставился на меня белобрысый Малфой. Олух эдакий, ни черта не понимает в классике.
-- Учителей, говорю, нормальных нам не завезли, -- пояснил я спецом для тупых. -- Хожу, ищу уже шестой год, хоть бы одна падла отозвалась. Нет, вру -- одна-то как раз и отозвалась, Северус Снейп его фамилия. Больше пока не нашел.
-- А они хоть когда-то тут были? -- хохотнул Рон, с ходу въехав в суть вопроса. -- Отец рассказывал, сорок лет назад была та же херня. И даже директор тот же самый. По ходу, в этом все дело.
-- Мне Грозный Глаз нравится, -- вступила в беседу Гермиона. Эта скользила по ступенькам своими точеными ножками до того ловко, что у меня заболела голова. То есть заболела еще сильнее, чем раньше. -- Он рассказывает интересные вещи.
-- Ну да, интересные, -- снова влез Малфой. -- Выдернули человека с пенсии: на, дорогой товарищ, тебе новый предмет, а то к нам на такую зарплату молодняк идти не хочет. А то, что защита от темных искусств за последние полвека малость эволюционировала, ему сообщить забыли. Вот и учимся применять вместо нормальных силовых заклинаний и трансфигураций какую-то адскую архаику... глаз жабы и кровь девственницы. Условной, конечно же.
-- Почему условной? -- заинтересовалась девушка.
-- Потому что настоящей нынче днем с огнем не сыщешь! -- заржал рыжий Рон, а Гермиона надулась, как мышь на крупу. То ли жалела о навсегда упущенном, то ли о несбыточном мечтала.
-- Грозный Глаз клевый, только не по теме, -- вынес я вердикт. -- Только подумаешь, что вот сейчас будет что-то по-настоящему полезное, как он опять начинает хромать по комнате, вытаскивать протез, громко дышать на него, протирать полой плаща и втыкать обратно в голову, и торжественно в сотый раз рассказывать, каким героем он был когда-то во время Великой войны.
-- Скакал бок о бок с Котовским! -- снова хрюкнул Рон. Похоже, тот эль у Финнигана -- забористая штука. Нужно будет его украсть.
-- Т-с-с-с-с! -- Гермиона приложила палец к едва-едва, но очень мило покрашенным губкам и перешла на шаг. Мы как раз выбрались в коридор, где находились лаборатории и обычно преподавал Грюм. Вот и сейчас из ближайшей доносилось ровное сопение спящих студентов и задумчивый голос Грозного Глаза:
-- Это было в степях Херсонщины...
Двигаясь с изяществом Эйса Вентуры, я подкрался к двери, заглянул туда одним глазом -- ну да, так и есть, все спят, а кто не спит, режется в карты и магические шахматы -- и громко сообщил в пространство:
-- А Котовского потом застрелил Майорчик, шоб он был здоров!
Что интересно, от ответного вопля Грюма проснулись не все. Дневной сон крепок и весьма, говорят, полезен для молодых организмов. А что он там кричал, я не очень понял, потому что красная, как редиска Гермиона отчего-то вцепилась в меня скрюченными ладошками и утащила по лестнице вниз, на этот раз уже окончательно. Но ничего -- кто услышал спойлер, тот его услышал!
До чего же хорошо быть разгильдяем! Особенно -- разгильдяем талантливым. Учителя много от тебя не требуют -- разгильдяй же. Но и не придираются особо: ведь талантливый, чертяка! Да и чихать я на них хотел, и на их мнение тоже, если честно.
Мы выперлись во внутренний двор, вымощенный древней брусчаткой и заросший не менее древней травой. Вот где стоило бы приложить силы и энергию первогодков! Впрочем, они и так шевелились где-то сбоку, пытаясь не то поднять, не то передвинуть здоровенный огнеупорный шкаф. Архивы, что ли, сжигать приказали? Это тревожный признак.
Я вырвался из твердой, как дерево, ладони Гермионы и огромными прыжками понесся по двору. Предыдущие поколения озвучивали свои безумные шалости вслух и давали какие-то глупые обещания. То ли дело я! У меня слова не расходятся с делом, потому что я сначала делаю, потом говорю, а уже потом, в самом конце -- думаю. Очень, кстати, советую этот способ, кроме тех случаев, когда вы размышляете о суициде.
Хотя нет -- во всех случаях советую.
-- Так! -- сказал я так громко, что с ближайшего студента взвилась в небо и улетела шапка. -- Это что это вы тут? Да как вы вообще... Вы чего, совсем уже тут ополоумели?
Это способ я подсмотрел у Дамблдора. Работает безотказно, плюс на удивление универсален. За каждым человеком вьется шлейф косяков. Обвинить его напористо и нагло -- а остальное живое человеческое воображение додумает само. Метод не подвел и на этот раз -- ребята присмирели, словно кролики при виде орла. Или какая там живая тварь жрет кроликов на завтрак?
-- Да мы тут...
-- Так! -- взвился я стремительным фазаном. -- Смирно стоять. Меня называть -- игемон. Поняли меня? Или ударить тебя? Вот конкретно тебя, жирный?
-- Н-не надо... -- пробормотал паренек. Да, зря у нас тут убрали допризывную подготовку. С одной стороны, магам физо не особенно нужно. А с другой стороны, в здоровом теле -- здоровый дух. Плюс с девчонками можно отрабатывать норматив "отдание чести в движении"!
-- Странный ты парень, обычно все кипят трудовым энтузиазмом. Что за шкаф, отстающий?
-- Э-это богарт... -- заикаясь, сообщил первогодка. Эх, были мы все салабонами...
-- Вижу что богарт, -- сурово сказал я. -- Почему не покрашен?
-- А разве н-нужно?
-- Еще как нужно! -- разъярился я. -- Хагрид увидит, что до сих пор не покрашено -- шкуру с вас спустит, а то вы его не знаете!
Малышню словно ветром унесло. Про Хагрида они слышали много, но ничего -- хорошего. А я приоткрыл дверку и аккуратненько заглянул внутрь. Ну да, как и предполагалось. У совсем мелких там живут всякие змеи да кузнечики. У ребят постарше -- венерические заболевания и голая МакГонагалл. А у битых жизнью и многое повидавших дедов, вроде меня...
В темноте магической ловушки, кося на меня оранжевым глазом, сидел, весь в синьке и белилах, грустный клоун.
***
Часть 3
-- Гарри Поттер! -- засветился недобрым трезвым огоньком Аргус Филч. Трезвый человек -- опасный человек, я всегда это знал. -- Тебя-то я и жду. Тебя и... остальную компанию.
Завхоз -- крепкий мужчина средних лет в наглухо застегнутой клетчатой рубахе и простых рабочих штанах -- сидел на рабочем месте и пил чай с вареньем. Под рубахой у него, говорят, немеряно партаков, но насчет этого я пока сомневался. Те, кто видел Филча без рубашки, доверия, с моей точки зрения, не заслуживают.
Обитал он в подвале, который своими силами перестроил в помесь пустого борделя и солдатской казармы. Тоже пустой. Старые шторы, гобелены и гравюры, которые завхоз уволок из коридоров Хогвартса, выглядели на голых стенах дико, а двухэтажные кровати с проломленными боковинами -- свидетели жестоких заруб между Слизерином и всеми остальными факультетами -- высились здесь, как скелеты небоскребов в мрачном постапокалиптическом будущем, до которого мы, конечно, доживем.
-- Привет, Филч, -- закричал я и без особой надежды сделал ручкой, пытаясь поймать улепетывающее эхо. -- Есть выпить?
Забыл сказать, именно по этой причине я и есть всеобщий любимчик и вообще душа компании. Тем для разговора у меня немного -- но все они необычайно близки любой аудитории.
-- И тебе привет, Парень-Который-Выпил, -- завхоз с хрустом поднялся и обдал меня запахом колбасы, чеснока и спирта. Вероятно, технического. -- Ты, вот что, пока не забыл... Как насчет одолжить мне до следующей недели с полсотни галеонов? Дело верное, на этот раз выигрыш, считай, уже у нас в кармане. И тридцать процентов, как всегда, тебе...
-- Да они постоянно мне, Аргус! -- с ласковым зубовным скрежетом сообщил я. -- Я регулярно получаю ноль, с того самого момента, как вы впервые мне сообщили насчет теории игр и прочих своих интересных задумок.
-- Так что... -- Филч втянул голову в плечи, приобретя большое сходство с Грегором Замзой после того несчастного случая, но не отступил, -- как насчет деньжат-то?