Суд скоро будет, — доверительно, но громко говорит мне Коткин и, приблизив лицо к моему, шепчет: — Уплатит. У них с Марьей в чулке есть. Пускай потрясут.
Мне почему-то жаль Капитона. Он лежит в дальнем углу, прислушиваясь к тому, что говорит Коткин. Смотрит исподлобья, настороженно, как зверь, перед которым в тундре на тропке вдруг оказался капкан и который не обойти…
КРЕСТ
Высоко над снежником, резко выделяясь на фоне белого неба, крест.
Я заметил его в первый же день и подумал, что его, должно быть, хорошо видно проходящим судам и что такие кресты отмечают моряки на своих картах, а штурманы определяют по ним место.
А еще сразу же подумалось: не знают ли охотники какую-нибудь историю, связанную с ним? Может, лежит под ним искусный мореход, кормщик и «вож», как называли в старину (а крест явно старинный) своих капитанов команды, ходившие из Белого в Студеное океан-море. Может, возвращался он из долгого двухлетнего плавания на Шпицберген — Грумант, да свалила его у самого берега лихая болезнь, умер, не повидав семью, не обняв жены и детей. И стоит теперь над холодным берегом, обращенный в такое же холодное море, распахнув по-человечьи руки и горько запрокинув голову.
— Что это он тут поставлен? — спросил я как-то Ардеева.
— Поставили, — уклончиво ответил тот.
Тогда я спросил Личутина.
— А вам зачем? — осторожно ответил тот.
— Просто интересно, кто там похоронен.
— Коткин знает.
Я пошел к Павлу. Момент был выбран неудачно: Коткин сидел вместе с Калерией над амбарной книгой и, мусоля карандаш, проверял записи полученных и израсходованных продуктов. Он посмотрел на меня невидящим взглядом и сказал:
— А?
— Кто похоронен там, под крестом? — повторил я.
— Это потом, — ответил бригадир. — Никак колокол шевелится? Нет, показалось. — И он снова опустил голову.
Зная его характер, я стал ждать.
КОЛОКОЛ
На подволоке прямо надо мной висел колокол. К нему вела стальная проволока. Она появлялась в избе, пройдя через летку, и была прикручена к языку. Иногда проволока шевелилась, и тогда колокол подрагивал.
Для какой надобности он?
Обойдя угол избы, я нашел летку. Проволока тянулась к столбу, дальше ее продолжала веревка, столб за столбом веревка поднималась на сопку, ей следовала узенькая, едва приметная тропка.
Тропка взобралась на вершину сопки и уперлась в сколоченную из серых щербатых досок будочку. В большом, в полстены, обращенном к морю проеме сидел Ардеев.
Он молча подвинулся.
Я так же молча сел и, взяв у него бинокль, стал разглядывать море.
Оно было ровным, спокойным, только на западе дрожала лиловая полоса. Это оторвался от Кольского берега и вышел на середину пролива туман…
Внизу, под ногами, в прозрачной воде хорошо видна тоня — загон для белух, собранный из серых неприметных сетей. В них лениво шевелились волны. Дрожали поплавки.
Под рукой у меня свисал со стены конец веревки.
Так вот зачем она! Здесь, на сопке, дозорный высматривает китов. Как только в синем, выхваченном биноклем из моря круге появятся белые буруны, замелькают белушьи спины, вцепится вахтенный в веревку, задребезжит, замечется под бревенчатым потолком избы колокол. Выскочат, покатятся вниз к лодкам охотники. И до тех пор будет он их тревожить, пока не столкнут они на воду карбасы, а над стоящей на рейде дори не замечется голубой моторный дымок.
И тогда начнется самый волнующий момент моего пребывания здесь, начнется охота.
ПРО БЕЛУХ
Собственно говоря, белыми этих китов называют редко. Обычно их зовут полярными дельфинами — белухами.
Живут они в северных морях, странствуют вдоль побережья вместе с косяками рыб. Бывают случаи, когда, преследуя стаю лососей, входят в реки. Построившись в линию, как рыбаки, ведущие невод, обгоняют стаю, а затем, совершив поворот, оказываются на пути у рыб.
Хитростью и ясным пониманием законов охоты белухи одарены щедро. Когда фарватер реки сужается и лососи устремляются в него, рассчитывая прорваться по глубокому месту, белухи, оставив у берегов дозорных, отступают и выстраиваются на фарватере в колонну. Теперь уже плотно идущий косяк звери встречают один за другим, и те из рыб, кто избежал зубов первых белух, становятся добычей последних.