– Ц-ц-ц-ц… – дед аж вздрогнул от неожиданности, существо пронзительно засвистело и напряглось. Ванко, поджав хвост перестал лаять и прижав уши, отбежал в сторону, поскуливая, словно щенок.
– Боже мой, да шо же это за букашка? – удивился испуганный старик, перестав тыкать, – а ты, старый? Сам же звал, а теперь убегать?! Ах ты шельмец!
Личинка перестала свистеть, расслабилась и снова неловко попыталась ползти.
– Ну ка, кто это такой у нас? – осмелел Анатолий Геннадьевич, присаживаясь на здоровое колено и всматриваясь в эту «букашку». Таких больших и толстых «червяков» он не встречал в своей жизни, была даже смутная уверенность, что вообще, эти учёные со своими сачками, ничего подобного не видели. – Ого, Ванко, братушка, глянь какое чудо то?
Старик встретился глазами с личинкой и поразился увиденному. Они были голубого цвета и в них читался разум. Существо с интересом наблюдало за человеком и даже шевелиться перестало.
– Нда, дела-а-а… – дед почесал затылок, – Шо же с тобой мне делать?
Пёс подкрался к ногам хозяина и из-за них настороженно выглядывал. Анатолий Геннадьевич обречённо вздохнул, снял с себя куртку и бросил её на траву.
– Не тут же тебя оставлять, чудо ты малолетнее, – почему-то старик был уверен в юности этой сущности. Пересиливая отвращение, он погладил тельце, чувствуя жёсткость кожи и тепло, схожее с человеческим. Личинка сначала была вздрогнула, но потом успокоилась и стала посвистывать, но уже тихо и как будто миролюбиво. – Надо ж, нечисть, а тоже ласку -то понимает! Ладно, Ванко, видимо сегодня не судьба погулять…
Завернув неизвестное существо в куртку, старик взял его в руки, словно завёрнутого в простыни, ребёнка, и отправился в обратный путь.
2
– Букаша, малыш, как же мне тебя называть? – задумался старик, сидя перед личинкой. Только что он её положил на старую кровать в третьей, маленькой комнате, в своё время предназначенную для гостей, которые возможно, чисто теоретически, могли нагрянуть с ночёвкой. Она, своими большими, почти человечьими, глазами внимательно смотрела на хозяина дома и как будто бы слушала. – Бука! Во, и точно, Бука! Я же не знаю, мальчик ты или девочка, а это подойдёт для всех! Слухай, Бука, а ты наверно есть хочешь? Шо же мне тебе дать? Никуда не уходи, я до кухни.
Прокряхтев, Анатолий Геннадьевич поднялся со стула и неторопливо вышел из маленькой комнаты. На кухне он отрезал ломоть хлеба, оторвал небольшой кусок от жаренной курицы (два дня она пролежала в холодильнике) и нарезал помидор с огурцом, мало ли, что едят «нехристи», а тут будет выбор.
– Бука, я тут наложил тебе, чем богаты, малыш… – он снова присел, но уже на кровать, поближе к личинке, в руках держа тарелку с пищей, – всё вкусно, вот тут огурчик есть.
Протянул дольку овоща в район головы, если честно, где перед, а где зад, было не понятно, все части были одинаковы, даже наличие глаз не гарантировало ясность. Зрачки внимательно смотрели за руками старика.
– Шо? Понимаешь? Ох… – вздрогнул от неожиданности дед, из конца личинки вылезли непонятные конечности, похожие на маленькие щупальца, и прикоснулись к дольке огурца. – Кто ж ты такой, Бука?
Существо тихонько присвистнуло, после чего посреди щупалец открылась дырка.
– Голодненький, – по-доброму прошептал старик, всё понимая и засунул в это отверстие овощ. Бука с всхлипом, почти моментально засосала его. – ну вот и хорошо, значит овощи едим, а как мясо?
И курица ушла вслед за огурцом, и хлеб с помидором - вся еда пропала в ротовой части существа. Дед аж увидел, как тельце личинки покрупнело, раздобрившись и в длину, и в ширину. После завтрака Бука благодарна свистнула, а зрачки покрылись мутноватой поволокой.
– Малыш ты маленький, словно и правда человек, – старик догадался, что Бука утомилась и прикрыв её одеялом, вышел из комнаты. Проспал нежданный гость почти сутки, каждый час Анатолий Геннадьевич на цыпочках захаживал к Буке – контролировал, пока сон и его не сморил.
На следующее утро дед не пошёл на прогулку, впервые за долгие годы он остался дома. Убедившись, что нежданный гость не приснился и всё так же спит на кровати, Анатолий Геннадьевич достал из подпола картофель с луком и стал готовить жарёху и тушить овсяную кашу для собаки, а ещё нарезал опять огурцы с помидорами.
– Шо, Ванко? А Бука то до сих пор спит, ну и дела… – пёс сидел около своей миски, у будки, не понимая, почему сегодня не было гуляний. Весь его вид выражал обиду, до того момента, пока хозяин из кастрюли половником не черпанул кашу. – Странный Бука какой-то, но тоже ведь живое существо… Сто лет к нам не захаживали гости, и вот, дождались.