– Ну всё, братко, вот тебя и прибрала смертушка, теперь, пожалуй, и моя очередь пришла! – мокнул платком уголок глаза Анатолий Геннадьевич и наклонившись, повесил старый, разваленный ошейник на воткнутую палку в холмик. – Ты уж извиняй меня, коль обидел чем…
4
Когда старик зашёл в дом, первое что его поразило, это приятный цветочный аромат, исходящий отовсюду. Отбив с валенок приставший снег, он в недоумении прошёл в комнату Буки.
Посреди кровати стояло удивительное существо, отдалённо, только по очертаниям, напоминающее человека. На нём было пестрое, разноцветное покрывало. Оно вертело по сторонам головой, всматриваясь такими знакомыми, синими глазами. Вместо рта и носа шевелились щупальца, в районе висков торчали отростки, схожие с рожками.
– Бука, малыш… это ты? – пришёл в себя удивлённый дед и сделал шаг в комнату. – Какой ты стал!? А у нас сегодня сдох Ванко, представляешь?
Создание повернулось в сторону говорившего, оно стояло посреди своего разорванного кокона. И тут Анатолий Геннадьевич почувствовал радость и нежность, исходящую волнами от Буки.
– Иду, иду… узнал меня малыш… – старик уловил бессловесный зов, оно звало его к себе, и он стал подходить.
Это было не покрывало, Бука взмахнув, расправило крылья необычайной цветной красоты, чуть светившиеся в мраке темноватой комнаты. Тело существа старик даже не мог разглядеть из-за ярких красок.
– Всё будет хорошо! – всхлипнул Анатолий Геннадьевич, понимая немой сигнал, исходящий от Буки, и обнял того, чувствуя тепло. Оно накрыло его своими бархатными крыльями и всё вокруг растворилось в непомерном, почти осязаемом, счастье…
Он оказался на пороге чистой и светлой избы. От окна, в свет вышла навстречу Настенька – красивая, молодая, с вьющимися русыми волосами. На губах её играла нежная улыбка.
– Толик, наконец-то ты пришёл ко мне! – это был её родной голос, столько лет не слышимый и почти забытый.
– Настюша, милая… – выдохнул Анатолий Геннадьевич и подошёл к ней, – я знал, что ты меня встретишь!
Они обнялись, оба в слезах, и стали целовать друг друга, не особо разбирая в какую часть лица. Под ногами радостно загавкал Ванко, норовя влезть между ними.
– Братко, и ты тут, малыш! – у пса лоснилась здоровая шерсть, он как щенок скакал вокруг хозяйки и хозяина, с прытью, какой не было уже очень давно. – Это рай?
– Нет, любимый, это теперь только наша жизнь! – ответила Настя, поглаживая спину мужу, – и теперь никто не в силах нас разлучить!..
*** *
– Эй, Толя!? Ты дома? – Степановна, соседка старика, стояла у открытой двери, с испугом заглядывая внутрь избы. В обед он не пришёл в магазин, и во дворе она его не видела - обычно всегда тот что-то делал по мере своих сил. Сегодня вообще был странный день, по всей деревне часов в одиннадцать пронзительно что-то свистело, испугав маслёновщан ни на шутку. Старики погадали да порассуждали между собой, но так и не поняли причину этого звука. Васильевна божилась, уверяя что видела настоящего ангела, летящего в небе, но она была та ещё сплетница и фантазёрка, ей верить - себе дороже. – Старый, ты там ещё живой?
Благоухало цветами, старуха вдохнула полной грудью, наслаждаясь ароматом.
– Одеколоном чтоль пахнет? – она прошла в пустой зал и пощупала печь, та почти остыла. – Толик, ты где?
Запах исходил из третьей комнаты, находящийся за спальней, там призывно была открыта дверь.
– Ты тут? О-о-о! – чуть не задохнулась в шоке Степановна. На взлохмаченной кровати, посреди разбросанного и разорванного материала, очень похожего на войлок, лежал высушенный почти до мумии, труп Геннадьевича, лишь только по одежде и можно было опознать старика. С потолка падал снежок. С удивлением женщина посмотрела на верх. Через сквозную дыру в полтора метра диаметра она увидела пасмурное небо…
Конец