Последние вопросы Гарри адресовал уже сове и коту. Букля, довольная тем, что её "совёночек" такой сообразительный, радостно кивнула головой, а Живоглот демонстративно обнял сову лапой и выразительно посмотрел на ребят.
— Мне кажется, что они хотят, чтобы мы обнялись, — еле слышно прошептала Гермиона, и её щёки порозовели от смущения.
Гарри недоумённо посмотрел на зверушек, которые в полном восторге от того, что их правильно поняли, закивали и даже радостно запрыгали на месте. Пожав плечами, Гарри послушно обнял Гермиону. Сердце его при этом заколотилось так, что казалось, будто оно сейчас выпрыгнет из груди. Как давно ему хотелось это сделать!
Гарри вдруг вспомнил, как жаловался сове, и его осенило. Неужели Букля устроила всё это из-за того, что он ей рассказал о своих чувствах к Гермионе? Значит, она старается их свести? Но ведь Букле в этом помогает и Живоглот... А какой ему интерес? Впрочем, стоит ли ломать об этом голову, когда он сжимает в своих объятиях тонкое, хрупкое и теплое тело столь желанной девушки? Гермиона притихла. Немного отстранившись, она несколько мгновений внимательно всматривалась в его глаза, словно пытаясь там что-то отыскать. Затем тихонько высвободилась из его объятий.
— Ну, мы обнялись... — Гарри посмотрел на довольных животных. — Теперь мы можем идти? Или у вас будут ещё какие-нибудь пожелания?
С хитрым видом Живоглот ткнулся своей мордой в морду Букли и зашипел, уколовшись об острый клюв.
— Это что?.. Они хотят, чтобы мы... — Гермиона задохнулась, не в силах произнести фразу до конца.
С отчаянием она посмотрела на Гарри и, всхлипнув, бросилась к двери. Не останавливаясь, Гермиона открыла её "Алохоморой" и выскочила из комнаты. Живоглот спрыгнул со стола и поспешно побежал за хозяйкой.
5. Заварили кашу
Живоглот нашёл Гермиону сидящей в саду на скамейке. Она плакала. Взобравшись к ней на колени, кот включил свою "мурчалку" и принялся тереться о плечо хозяйки, стараясь успокоить. Его помощь приняли с благодарностью. Прижав к себе пушистого друга, Гермиона решила использовать его в качестве "жилетки".
— Я так не хочу! Я так не могу... Нельзя заставить кого-то полюбить силой. Ты догадался обо всём, правда, Глотик? И Букля тоже? Вы догадались, что мне очень нравится Гарри, и пытаетесь помочь? Мне жаль, но у вас ничего не получится. Он ведь любит Джинни... У них так много общего: оба весёлые, общительные, оба — лидеры, оба любят квиддич. А я?.. А что я? Невзрачная заучка... Что я могу ему дать? — Гермиона шмыгала носом, размазывая кулачком слезы по щекам. — Всё, что я знаю и умею — это только читать и думать. Да я ведь даже о любви знаю только по книгам... А Джинни — она настоящая, живая... Что я могу ей противопоставить? Она такая красивая. Какая из меня ей соперница?
Гермиона вытерла слёзы и погладила внимательно слушавшего её Живоглота.
— А знаешь, Глотик, мне даже на одно мгновение показалось, что Гарри собирается меня поцеловать. Если бы ты только знал — что для меня значит его поцелуй! Но только настоящий поцелуй, когда люди любят друг друга. Понимаешь, я не хочу, чтобы он целовал меня по принуждению. Чувствовать, что ему это неприятно, или, что ещё хуже — понимать, что он представляет на моём месте Джинни... — Гермиона замотала головой, словно отгоняя воображаемую картинку. — Это очень больно, Глотик! Я благодарна вам с Буклей, но не нужно ничего пытаться изменить. Всё идёт так, как должно. Гарри будет счастлив с Джинни. А я... А мне остаётся Рон... Он хороший человек. Не без недостатков, конечно, но хороший. Может, я даже со временем смогу его полюбить... — Гермиона вновь всхлипнула.
Живоглот слушал и медленно, но неотвратимо закипал внутри. Ему хотелось настучать лапой по глупой голове своей умницы. Вот уж, как говорится — горе от ума! Сама придумала, сама сделала выводы и сама же в них поверила. Букля права! С этими котятами-совятами нужно всё брать в свои лапы, иначе они такого наворотят, что и не разгребёшь потом. Страдать и терпеть они, видите ли, приготовились. Пока жив Живоглот — у него не пострадаешь! Если понадобится — он в зубах притащит этих глупых котят и носом друг в друга потычет.
* * *
— Сова! Помоги! Нужно что-то делать!
— Чего ты орёшь, полоумный? — Букля вылетела из дупла старого вяза, в котором надеялась часок-другой подремать.
Всё же она — ночная птица, и ей было тяжело бодрствовать весь день. Но, как говорится, не с её счастьем. Только задремала, а тут этот... Орёт, как потерпевший. Когда просишь его орать — капризничает. Зато, когда не нужно, у него очень даже прекрасно получается. Выспишься здесь с этим неугомонным! Послал Мерлин сообщничка...