Фикус
Наша семья из пяти человек жила на первом этаже в полуподвальном помещении. Узкая комната походила на пенальчик. Место было мало, но зато был широкий подоконник, на котором я мог улечься в полный рост. Чтобы комнате придать уют и тепло, мама накупила домашних растений и поставила их на подоконник. Папа называл это “ботаническим” садом.
Из всех растений мне нравился высокий “фикус”, так называла его мама. Он возвышался над всеми другими растениями и казался деревом, с которого периодически осыпались маленькие, с редкими зубчиками, листочки. Сначала из листочков я складывал разные фигурки. Потом стал их использовать как ладьи. Когда мне не хватало лодок для игры, я незаметно срывал с фикуса зеленые листики.
Мама, заметив мой нездоровый интерес к цветку, запретила срывать листочки с растения, сославшись на то, что фикус может заболеть и засохнуть.
Зимой, когда фикус обильно терял листву, мама уже не ругала меня, уверенная, что для моих игр нет необходимости портить растение.
Я играл один. Брат не составлял мне компанию. Он считал мои игры глупостью, и предпочитал, сидя на диване, рассматривать картинки в книгах. Каждый из нас занимался своим делом. Маму это устраивало, так как она всегда была чем-то занята, и мы не мешали ей.
Зимний день начинался с того, что я приносил табуретку к окну. Ставил ее поближе к подоконнику, усаживался поудобнее и, сквозь поредевшие ветки комнатных растений, наблюдал через полуподвальное окно за прохожими на улице. Я не мог видеть прохожих во весь рост, так как окно их “отрезало”. Я видел только ноги, но мне и этого было достаточно. Мое детское воображение дорисовывало все остальное. Так было даже интереснее.
Иногда “картинка” была полной, когда мимо окна проплывали санки с находившимися в них ребенком или пробегала собака, но никто никогда не останавливался около нашего окна, чтобы заглянуть и поинтересоваться, кто там живет? А мне так этого хотелось. Я даже иногда стучал по стеклу, чтобы привлечь к себе внимание, но никто не реагировал на мой стук.
Насмотревшись на ноги прохожих, я переключался на фикус. Убедившись, что мама и брат не обращают на меня внимание, я слегка тряс растение, которое щедро одаривало меня зимним листопадом. Собирал листочки, сортировал их по цвету и размеру. Поскольку желтых было больше, чем зеленых, то я отодвигал их в сторону. Они годились для вражеской флотилии.
После сортировки начиналась игра. Желтые сталкивались с зелеными. Чтобы это было правдоподобно, я находил небольшие сухие веточки, разламывал их на маленькие части, заострял ногтем, прокалывал ими листочек в двух местах и у меня получался парус. Желтые для этой цели не годились. Паруса я крепил на жесткие зеленые листочки, которые по форме больше были похожи на лодки.
Флотилию желтых я передвигал на середину подоконника, где и происходило главное сражение. Игра сопровождалась громкими звуками и отвлекала брата от рассматривания картинок. Он откладывал книгу в сторону, подходил ко мне и молча наблюдал за происходящим. Продолжалось это недолго. Ему было скучно смотреть на мою игру, и он опять возвращался на диван. Я же мог играть в придуманную мной игру часами.
Была и еще одна особенность которая влекла меня к мамину “ботаническому” саду. Листочки фикуса, несмотря на их безжизненный вид, издавали свежий запах первой весенней травы вылезший из-под снега. Я любил этот запах, и когда игра заканчивалась, долгое время не мыл рук, потому что от них пахло весной. Мама знала это и перед обедом или ужином просила меня мыть руки с мылом. Я неохотно выполнял просьбу мамы, чем очень смешил ее.
Однажды цветок завял. Может закончился срок его жизни, а может он заболел. Мама убрала его с подоконника, а на его место поставила цветок с колючими листьями. С тех пор я стал реже подходить к окну, Я скучал по фикусу, мне так не хватало растения с листочками пахнущими весной.