- Давай, Ян, открывай уже, - нетерпеливо постучал он. – Я знаю, что ты дома.
- Блять, - рыкнул я достаточно громко, сдерживаясь, чтобы досадливо не шибануть кулаком о косяк.
Меньше всего мне сейчас хотелось видеть своего нерадивого папашу. И с чего я надеялся, что наши пути больше никогда не пересекутся?
- Открывай. Поговорим, - холодным тоном добавил он.
Смысла прятаться от разговора не было. Если отец решил о чем-то побеседовать, то он не отступит. Он все здесь в щепки разнесет, но цели своей добьется.
- Сука! – выругался я, резко выдыхая и отпирая замок.
В дверном проеме возник папаша, тут же скептично окидывая взглядом мое жилище, презренно морщась, всем своим видом показывая, что моя квартира не пришлась ему по вкусу.
- Ну и дыра, - тут же озвучил он, чуть ли не выплевывая эти слова сквозь зубы.
- И тебе привет. Отец, - отозвался я с такой ненавистью, что голос зазвенел.
Глава 21
Не утруждая себя тем, чтобы снять ботинки, родитель вальяжной походкой прошел в гостиную, падая на диван, закидывая ногу на ногу. Его люди остались топтаться возле двери в коридоре.
Бакс лаял, как сумасшедший, отчаянно копая под дверью, предпринимая тщетные попытки выбраться из своего заточенья.
- Может, стоит его убить? Пса твоего. Слишком нервный, - хохотнул отец, кивая в сторону спальни.
Ага. Себя убей.
Я стиснул зубы, чтобы не сорваться на крик, едва сдерживая злобу в себе.
- Ну, или как сейчас поступают гуманно. Усыпляют. Советую отвезти Бакса к ветеринару. Сильно неуправляемый он стал, - следом предложил он еще один вариант, не скрывая на физиономии хищную улыбку.
- Это ты его таким сделал, стравливая с другими псами, - бросил я в ответ.
- Он был отличным бойцом и выиграл много поединков, пока не постарел и не потерял хватку.
Перед глазами всплыло воспоминание годовой давности, когда Бакса потрепали чуть ли не до смерти бульмастифы отцовского друга. Бедное животное было жестоко растерзано и лишь чудом ему удалось вновь встать на ноги.
- Перестань, сынок. Собака неуравновешенна. Он отжил свой срок. Хочешь, парней попрошу его убрать, если самому возиться лень?
- Зачем ты здесь? – не желая вести с ним беседы о судьбе Бакса, спросил я, стараясь говорить как можно спокойнее и увереннее.
Родитель молча оскалился.
Черт. Я до сих пор чувствовал себя каким-то маленьким мальчиком рядом с ним. С тем, кто всю сознательную жизнь казался мне всемогущим и всесильным. И это раздражало, делая меня уязвимым и никчемным.
- Зачем ты здесь? – повторил я снова, но уже более громко и требовательно.
- Ладно. Перейдем сразу к делу, - отец потер ладони друг о друга, глядя на меня снизу вверх. – Я приехал за тобой, Ян.
- Ты знаешь, что я не вернусь.
Он поднялся с дивана, прогулялся по периметру маленького помещения, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Отец был высоким, ростом с меня, и как бы сейчас не старался смотреть свысока, у него это не получалось. Потому он просто сканировал меня ледяным уничижительным взглядом, будто запугивая.
- Ну, хватит уже. Побыл простым нищим мальчиком и будет, - выдержав паузу, произнес он. – Пора домой. Миром правят деньги и власть. Я могу дать тебе и то и другое.
Он протянул ко мне руку, желая положить на плечо ладонь, но я ловко увернулся от этого касания, делая шаг назад. Папаша поджал губы, убирая руки в карманы пальто.
- Ян, ну, чего тебе ловить в этой халупе? Неужели полгода не хватило, чтобы мозги встали на место?
- Я. Не. Вернусь, - упрямо чеканя каждое слово, ответил я.
- Ты мне нужен. Ты должен продолжить наш семейный бизнес. Это твоя обязанность, - прорычал он, вновь приближаясь, обдавая меня запахом виски, что перемешивался с тяжелым и въедливым ароматом его парфюма.
Наши глаза встретились. Одинаковые. Синие. В обоих пылали яростные искры. Отца бесило, что я больше не выполняю его требования, не живу по его правилам, ни во что его не ставлю. А я... Я просто ненавидел его за все, что он сотворил с моей жизнью, с моей матерью.
- Я ничего тебе не должен. Уходи, - опускаясь до грозного полушепота, произнес я.
- Думаешь, что получится так просто съехать с темы и оставить семью?
- У нас давно нет семьи. Ты мне не семья.
Градус напряжения рос. Эти слова, определенно, его задели. Видно было по лицу. По тому, как ходят желваки на его скулах, как раздуваются ноздри от негодования. Я стоял напротив и не понимал, ударит он меня или обойдется? А если не обойдется, то смогу ли я ударить в ответ?