Краем глаза я видел, как насторожились охранники отца, замечая наш зарождающийся конфликт. По сути, они могли сейчас наброситься на меня, скрутить и вывести из квартиры, стоит папаше пальцами щелкнуть и отдать приказ.
Мысленно я считал секунды. Раз, два, три... десять, одиннадцать, двенадцать...
Отец почти занес надо мной руку, но тут же опустил ее. Громилы сорвались в нашу сторону, но он цыкнул на них и они, послушно вернулись к двери.
- Сколько тебе нужно времени? – выдохнув и отступив от меня, спросил он.
- Я не стану заниматься твоими делами. Не стоит на меня надеяться. Пусть одна из твоих шлюх родит тебе нового наследника и коронуй его как хочешь, - почти шипел я.
И тут родитель не сдержался.
Нет. Он не стал бить меня и применять физическое насилие. Он просто принялся громить мою гостиную. Первым пошел в расход телевизор и игровая приставка, за ними он перевернул стол, стул, разбил к чертовой матери торшер, скинул подушки с дивана, от души потоптавшись по ним.
- Не вернется он! Посмотрите на него! Вырос до самостоятельных решений! Щенок! – хватая за гриф гитару и со всей дури роняя ее об пол, злобно приговаривал он.
Инструмент жалобно брякнул струнами, хрустнул корпусом. Отец еще дважды долбанул им о паркет, пока на всей деревянной поверхности не проступила огромная трещина.
- Сучонок! Думаешь, в жизни все так легко и просто? Захотел и ушел? – откидывая поломанную гитару в угол, задыхаясь, произнес он. – Да ты сам приползешь ко мне и будешь плакаться, чтобы я принял тебя обратно. Я устрою тебе райскую жизнь, гаденыш!
Он подлетел ко мне бешено жестикулируя, брызгая слюной. О, да. Именно таким я его всегда знал и помнил. Демон во плоти, дрожащий от гнева. Мерзкий, гадкий, противный. Вот оно - его истинное лицо.
Мои кулаки то сжимались, то разжимались. Я был на грани того, чтобы съездить ему по морде, несмотря на наши родственные узы. Его приспешники уже стояли в гостиной, готовясь к тому, чтобы вовремя оттащить меня от своего хозяина, но не случилось. Я, все же, переборол себя запрещая поднимать на него руку. Без понятия, на сколько меня еще хватит и когда будет последняя капля, что переполнит чашу терпения?
- Месяц-два и сломаешься. Все равно вернешься, - больно ткнув пальцами мое плечо, рыкнул он, делая плевок мне под ноги.
Отец зашагал из гостиной, гордо вскинув голову, распрямив плечи и спину. Громилы, с суровыми мордами, что просили кирпича, поспешили за ним.
- И в первую очередь, псину твою я на живодерню отправлю, - сказал он, перед тем, как скрыться за входной дверью.
Я окинул взглядом гостиную. Ее вид был удручающим. Особенно этот разгром “понравится” хозяевам квартиры у которых я ее снимаю. И так с собакой не хотели пускать, а теперь, наверняка вообще выставят на улицу...
Пёс, как по заказу, принялся лаять с удвоенной силой и завыванием.
Я дошел до спальни и выпустив его, уселся на пол, прижимая радостное животное к себе, похлопывая его по спине.
- Не бойся, прорвемся, - максимально оптимистично прошептал я Баксу, который чуть поскуливая метался возле меня, стараясь лизнуть лицо.
Интересно, я сам-то верю в благополучный исход своей затеи выйти из-под опеки отца-тирана?